В ночь с 1 на 2 мая 1938 года Осип Эмильевич Мандельштам был вторично арестован и доставлен на железнодорожную станцию Черусти, которая находилась в 25 километрах от Саматихи. Затем его перевели во Внутреннюю тюрьму НКВД, а позднее он был перемещен в Бутырскую тюрьму.
20 июля было представлено обвинительное заключение следующего содержания:
По результатам расследования дела установлено, что Мандельштам О. Э. несмотря на запрет на проживание в Москве после отбытия наказания, регулярно посещал город, останавливался у своих знакомых и активно пытался оказывать влияние на общественное мнение в свою пользу, демонстрируя свое «бедственное» положение и болезненное состояние. Антисоветски настроенные индивидуумы в литературной среде использовали Мандельштама для враждебной агитации, превращая его в «страдальца» и организовывая сборы денег среди писателей в его пользу. К моменту его ареста, Мандельштам поддерживал связь с враждебными элементами, включая Стенича и Кибальчича, до их высылки из СССР. Медицинское освидетельствование Мандельштама показало, что у него был психопатический склад личности с тенденцией к навязчивым мыслям и фантазированию. Он обвинялся в антисоветской агитации, что соответствовало статье 58-10 УК РСФСР. Дело Мандельштама должно было рассматриваться на Особом Совещании НКВД СССР.
2 августа Особное совещание при НКВД СССР приговорило Мандельштама к пяти годам лишения свободы в исправительно-трудовом лагере.
8 сентября его отправили на Дальний Восток.
В ноябре 1933 года Осип Мандельштам написал антисталинскую эпиграмму
«Мы живём, под собою не чуя страны»
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него - то малина
И широкая грудь осетина.
