29 апреля 1943 года. 677-й день войны
Северо-Кавказский фронт. Наступлению войск 56-й армии 29 апреля предшествовала 40-минутная авиационная подготовка, которая переросла затем в авиационную поддержку. В течение трёх часов над полем боя действовало 144 бомбардировщика, 82 штурмовика и 265 истребителей. В течение дня наши лётчики произвели 1268 самолёто-вылетов, из них ночью 379. В воздушных боях они уничтожили 74 вражеских самолёта. В боевом донесении штаба Северо-Кавказского фронта в Генеральный штаб так оценивались результаты действий авиации за 29 апреля: «ВВС фронта, добившись превосходства в воздухе, ночью и днём уничтожали живую силу и артиллерию противника, прикрывали наши части в полосе 56-й армии. В течение дня вели ожесточённые непрерывные воздушные бои»…
29 апреля в 7 часов 40 минут после артиллерийской подготовки, длившейся 1 час 40 минут, главные силы северной и южной ударных групп 56-й армии перешли в наступление. Противник обрушил на наступавшие войска массированные удары авиации. Атакующие советские воины были встречены сильным артиллерийским и ружейно-пулемётным огнём. В течение первого дня наступления войска армии не сумели прорвать оборону противника, и лишь к исходу дня северная ударная группа вклинилась во вражеские позиции на 2 км. Причины неудачного наступления заключались в недостаточно чётком планировании артиллерийского наступления. Несмотря на длительную артподготовку, огневые средства врага не были подавлены. Больше того, когда пехота пошла в атаку, огонь артиллерии стал заметно ослабевать, а на некоторых участках пехота вообще осталась без огневой поддержки
Из оперативных сводок штаба флота
29 апреля 1943 года
На севере. Пл С-55 (капитан 3 ранга Сушкин Л.М.) у мыса Нордкап 4-торпедным залпом потопила оба транспорта, следовавших в охранении 3 скр, 6 тщ и 6 самолётов, но из-за полученных в ходе преследования повреждений носовой оконечности и торпедных аппаратов начала досрочный переход в базу. У о. Шервейшер подорвался на мине и затонул транспорт неприятеля (ок. 4 тыс. т). Противник вёл воздушную разведку и бомбил Мурманск. Его налёт на Полярный был сорван нашими самолётами, которые также бомбили аэродром Луостари, уничтожив на земле 4 машины, и вылетали на разведку. Удар по обнаруженному конвою неприятеля остался безуспешным. За сутки в воздушных боях сбито 8 самолётов врага и потерян 1 наш.
На западе. Авиация БФ сбрасывала бомбы на минное поле противника в р-не о. Б. Тютерс — банка Намси, вела поиск кораблей и воздушную разведку в Финском заливе. Неприятель ограничился разведполётами. Вражеский ФВ-111 в ходе атаки нашего дозорного ска упал в воду у Кронштадта. Огонь по врагу под Ленинградом вели 8 береговых и 7 ж.-д. батарей. Противник обстреливал Лисий Нос и наши ктщ в Морском канале. Из Ленинграда в Кронштадт перешли 7 скр, 1 тщ и 6 ктщ. Дозорный скр № 35 южнее Морского канала вёл огонь по группе из 5 катеров неприятеля.
На юге. Войска Северо-Кавказского фронта перешли в наступление. 5 береговых батарей Новороссийской базы вели огонь по врагу. Авиация ЧФ прикрывала базы, корабли и суда в море, вела воздушную разведку. Противник осуществлял разведполёты, сбрасывал бомбы на Геленджик и мины на подходах к нему. Из Поти к Севастополю вышла пл М-117. 2 тка вели поиск неприятеля в р-не Железный Рог — Керченский пролив. На Мысхако доставлено 165 человек, 2 орудия, 123,2 т грузов, вывезено 121 раненый и 82 командированных. Межбазовые переходы выполняли 9 кораблей и катеров. Плавание 3 судов обеспечивали 1 тщ и 6 ска. У Констанцы на минах наших пл подорвался и затонул румынский тр «Аркадия» (1756 брт).
Оперативная сводка Совинформбюро
Оперативная сводка за 29 апреля
Утреннее сообщение 29 апреля
В течение ночи на 29 апреля на фронтах существенных изменений не произошло.
Вечернее сообщение 29 апреля
В течение 29 апреля на фронтах существенных изменений не произошло.
28 апреля частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено или повреждено не менее 20 немецких автомашин с войсками и грузами, разбит железнодорожный эшелон, подавлен огонь 5 артиллерийских батарей противника.
29 апреля 1943. Советская разведка подтвердила выводы военных о подготовке наступления фашистов на курском направлении
29 апреля резидентура советской разведки в Лондоне переправила в Москву важный документ. Это анализ британской разведкой по запросу премьера Черчилля «Оценки возможных германских намерений и действий в русской кампании 1943 года».
Пятый пункт этого доклада гласил: «…Имеется небольшой признак, где может быть проведено наступление. В середине марта была выявлена начавшаяся концентрация бронедивизий к северо-востоку от Курска, возможно для наступательных действий. Вероятно, что немцы будут концентрировать силы для устранения Курского выступа». Таким образом, сведения, добытые разведчиками в начале апреля, получили еще одно важное подтверждение, раскрывавшее замысел летней кампании противника.
Сведения, которые в начале весны поступали в Центр, подтверждали анализ советского командования: вермахт планирует в летнюю кампанию провести на восточном фронте крупное наступление, в ходе которого намерено завладеть стратегической инициативой, нанести войскам Красной Армии решающее поражение и добиться перелома в войне.
29 апреля 1943. Сталин видит в поведении польских политиков в Лондоне подыгрывание Гитлеру
29 апреля Сталин в очередном личном послании президенту США Рузвельту снова пожаловался на поведение так называемого правительства Польши в изгнании, которое две недели, на основании немецкого якобы расследования по Катыни, занимает однозначную про-немецкую позицию, нанося вред общему делу союзников.
Как и поляков из «армии Андерса», остальных польских подданных в СССР никто не держит…
Ваш ответ я получил, к сожалению, только 27 апреля, между тем уже 25 апреля Советское Правительство вынуждено было принять решение прервать отношения с Польским Правительством.
Поскольку Польское Правительство в течение почти двух недель не только не прекращало, а все усиливало враждебную Советскому. Союзу и выгодную только Гитлеру кампанию в своей печати и по радио, общественное мнение в СССР было крайне возмущено этим поведением и откладывание решения Советского Правительства стало невозможным.
Вполне возможно, что г. Сикорский лично, в самом деле, не намерен сотрудничать с гитлеровскими гангстерами. Я был бы рад, если бы это предположение подтвердилось на деле. Но я считаю, что некоторые прогитлеровские элементы, внутри ли Польского Правительства или в его окружении, повели за собой г. Сикорского, ввиду чего Польское Правительство, возможно помимо своей воли, оказалось в роли орудия в руках Гитлера в известной Вам антисоветской кампании.
Я также думаю, что Премьер-Министр Черчилль сумеет найти пути для того, чтобы образумить Польское Правительство и помочь ему действовать впредь в духе здравого смысла. Может быть, я ошибаюсь, но я полагаю, что одна из наших обязанностей, как союзников, состоит в том, чтобы помешать тому или иному союзнику выступать враждебно против любого другого союзника на радость и в угоду общему врагу.
Что касается польских подданных в СССР и их дальнейшей судьбы, то могу заверить Вас, что органы Советского Правительства всегда обращались и будут обращаться с ними, как с близкими людьми и товарищами. При этом понятно, что ни о какой высылке их из СССР не было и не может быть речи. Если же они сами захотят выехать из СССР, то органы Советского Правительства как раньше не препятствовали этому, так и теперь не намерены препятствовать и по возможности окажут им содействие.
29 апреля 1943 года.
