1 июля 1807 года — Разгром турецкого флота русской эскадрой Дмитрия Сенявина у берегов Афона

отadmin

Июл 1, 2022
1 июля 1807 года — Разгром турецкого флота русской эскадрой Дмитрия Сенявина у берегов Афона

Афонское сражение 19 июня (1 июля по нов. ст.) 1807 г. Художник А.П. Боголюбов.

До начала Русско-турецкой войны 1806-1812 годов продолжалось военное присутствие морских сил России в Ионическом море – с базированием на остров Корфу. На усиление этих сил и для защиты республики Семи Соединённых островов, образованной при адмирале Ф.Ф. Ушакове, император Александр I отправил эскадру под командованием капитан-командора Алексея Самуиловича Грейга – сына известного адмирала Самуила Карловича Грейга, сподвижника Екатерины II, участника Хиосского и Чесменского сражений 1770 года.

В октябре 1804 года отряд судов в составе 66-пушечного корабля «Ретвизан» (флаг А.С. Грейга, командир капитан-лейтенант Ф. Селиванов), 74-пушечного «Св. Елена» (командир капитан 1 ранга И.Т. Быченский) и двух фрегатов – 44-пушечного «Венус» (командир капитан 1 ранга Р. Эльфинстон) и 24-пушечного «Автроил» (командир капитан-лейтенант Н. Баскаков) вышел из Кронштадта. На месте назначения Грейг получил приказ координировать свои действия с находившимся там командующим сухопутными войсками генерал-майором Р. фон Анрепом и полномочным представителем России графом Г.Д. Моцениго. 11 (23 января) 1805 года отряд контр-адмирала А.С. Грейга благополучно прибыл к Корфу.

Прибытие российских морских сил в Ионическое море совпало с изменениями на внешнеполитической арене. Успехи французских войск в Италии и захват Генуэзской республики ускорил заключение нового союзного договора между Россией и Англией – его подписание состоялось в Петербурге 30 марта (11 апреля) 1805 года. Этот договор положил начало третьей антифранцузской коалиции, к которой в том же году присоединились Австрия, Швеция, Дания и Королевство Обеих Сицилий. Выделив в помощь австрийцам многотысячную армию для действий на сухопутном театре, император Александр приказал на усиление отряда А.С. Грейга подготовить дополнительную эскадру, а главнокомандующим морскими и сухопутными силами в Средиземном море назначил вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина.

В двадцатых числах августа 1805 года 74-пушечные корабли «Ярослав» (флаг Д.Н. Сенявина), «Св. Пётр», «Москва», «Селафаил», 80-пушечный «Уриил» и 23-пушечный транспорт «Кильдюин» вытянулись на Кронштадтском рейде. На их борту находилось два батальона 2-го Морского полка под командованием подполковника Ф.И. Боасселя, а всего – 3350 человек. 10 сентября 1805 года эскадра вышла по назначению, 17-го декабря благополучно миновала Гибралтар и из Атлантического океана вышла в Средиземное море, а 19-го января нового, 1806 года пришла к Корфу.

В течение марта – мая русские моряки непрерывно находились в крейсерстве в Адриатическом море, установили связь с лидером движения сопротивления Черногории митрополитом П.П. Негошем. Вооружённая поддержка черногорцев дала возможность Д.Н. Сенявину получить в Адриатике – в Боко ди Катаро операционную базу и перенести театр военных действий от Корфу к побережью Далмации.

20 августа 1806 года на усиление российских сил в Ионическом море из Кронштадта вышла третья эскадра под начальством капитан-командора И.А. Игнатьева с тремя морскими полками; эскадра состояла из новых, только что сошедших на воду кораблей «Сильный» (флаг И.А. Игнатьева), «Рафаил», «Твёрдый», «Мощный», «Скорый» и фрегата «Лёгкий». Эскадре предстояло следовать в сложных условиях, так как почти всё побережье Италии было оккупировано французскими войсками. По прибытии на Корфу, российские военно-морские силы в Ионическом море и в Адриатике насчитывали 14 линейных кораблей, пять фрегатов, три военных брига, два транспорта, два корвета и несколько малых судов, в том числе призовых, взятых у французов, а также фрегат «Григорий Великой Армении», переоборудованный под госпитальное судно.

В тот период российский чрезвычайный посланник и полномочный министр в Константинополе (Стамбуле) А.Я. Италинский неоднократно предупреждал Д.Н. Сенявина «о худом расположении Порты и ее недоброжелательстве» к России. Сообщал Италинский и о том, что на рейде Константинополя в полной готовности стоят десять военных судов, а всего боеспособных кораблей и фрегатов в турецком флоте насчитывалось до 35 единиц. Другими словами, флот султана Селима III во много крат превосходил морские силы России на Чёрном море.

С наступлением осени 1806 года отношения России с Турцией ещё более ухудшились, чему способствовала усиленная деятельность французской дипломатии: новый посол Франции в Константинополе О. Себастиани исправно выполнял поручения Наполеона. В отличие от успешных действий на суше, положение французов на море выглядело поистине катастрофическим.

В 1798 году Франция потеряла большую часть кораблей у берегов Египта в сражении под Абукиром, затем лишился Ионических островов и Мальты, а в октябре 1805 года последовал полный разгром французско-испанского флота под Трафальгаром вице-адмиралом Г. Нельсоном. Тогда «император французов» решил прибегнуть к старому проверенному способу – подвигнуть турок на войну с Россией, что и поручил выполнить своему послу, а самому тем временем подготовить силы для нападения на Россию.

По настоянию французского посла султан Селим III аннулировал русско-турецкий договор 1798 года, закрыл Проливы и запретил пропуск русских военных судов в Средиземное море и обратно в Чёрное. Это сразу затруднило снабжение из Севастополя и Херсона эскадры Д.Н. Сенявина, базировавшейся на Корфу, и отрезало её от черноморских портов.

15 октября 1806 года Высокая Порта (Турция) объявила российского посланника и полномочного министра А.Я. Италинского персоной non grata, а 18 (30) декабря последовало объявление Турцией войны России.

В январе 1807 года император Александр I предписал вице-адмиралу Сенявину «при всякой возможной встрече с неприятелем не только отразить, но разбить, а буде надобно, совершенно истребить его». Оставив для защиты Ионических островов, Бока ди Катаро и Далмации четыре корабля, пять фрегатов, два корвета и пять бригов, 10 (22) февраля 1807 года Сенявин с восемью кораблями, фрегатом «Венусом» и шлюпом «Шпицберген» при благоприятном ветре отплыл от Корфу в Эгейское море, ближе к Дарданеллам.

В Архипелаг вышли корабли: «Твёрдый» (флаг Сенявина, 74 пушки, мог нести до 90 орудий), «Ретвизан» (флаг контр-адмирала Грейга), «Сильный», «Рафаил», «Мощный», «Скорый», «Селафаил», «Ярослав». На эскадре находилось два батальона (950 человек) Козловского мушкетёрского полка под начальством полковника Ф.Ф. Падейского, 36 гарнизонных артиллеристов и 250 албанских лёгких стрелков.

В начальных числах марта 1807 года при подходе к острову Тенедос Сенявину доложили о стоявшей там на якоре английской эскадре в составе кораблей «Royal George» (100 пушек, флаг Дукворта), «Canopus» (80 пушек), «Pompее» (74), «WindsorCаstle» (98) и двух бомбардирских судов. Через два дня состоялась встреча двух адмиралов, и Дукворт рассказал о неудачной попытке прорыва через пролив.

Свои действия по форсированию Дарданелл Дукворт начал 7 (19) февраля, и плохое состояние фортификационных сооружений на обоих берегах, Европейском и Азиатском, позволило англичанам благополучно миновать их – выстрелы с береговых батарей не причинили кораблям никакого вреда. При входе в пролив англичане встретили турецкий отряд судов в составе одного 64-пушечного корабля, четырёх фрегатов, четырёх корветов и двух бригов; за исключением корвета, Дукворт сжёг эти суда и беспрепятственно проследовал дальше.

9 (21) февраля эскадра Дукворта стала на якоря в Мраморном море. Пока англичане ожидали ответа на предъявленный Турции ультиматум, турки усилили оборону пролива, возвели дополнительные укрепления, а суда расставили в такой диспозиции, что при попытке прорыва английская эскадра неминуемо была бы поставлена в три огня. Дукворт решил не рисковать и отходить к Тенедосу, но как только его эскадра приготовилась сниматься с якоря, наступил штиль, продолжавшийся восемь дней. Паруса обвисли, корабли стояли без движения, и положение англичан стало ещё более опасным. На десятый день подул свежий ветер, эскадра начала обратное движение, и турки встретили её шквальным огнём со всех береговых батарей.

Корабли получили сильные повреждения – так, что большие каменные ядра сбивали мачты (у одного даже грот-мачту) и пробивали деревянные корпуса навылет. Дукворт потерял 100 человек личного состава, и отказавшись от повторного прорыва, вскоре отвёл суда на Мальту.

28 февраля (12 марта) 1807 года на флагманском корабле Сенявина «Твёрдом» состоялся военный совет: флагманы и капитаны приняли решение эскадрой не рисковать и отказаться от прорыва к Константинополю, как это планировалось ранее при поддержке Черноморского флота со стороны Босфора. Вместо форсирования пролива Сенявин постановил занять остров Тенедос под операционную базу, ограничиться блокадой Дарданелл, нарушать коммуникации противника и пресекать подвоз продовольствия в турецкую столицу из Архипелага. Это решение командующего было выполнено. Началась блокада Дарданелл, подвоз продовольствия в Константинополь из Архипелага и Египта стал невозможен, а турецкую столицу потрясали народные волнения, вызванные голодом и взлётом цен на продукты питания и зерно.

8 (20) мая турецкий флот в составе четырёх кораблей (одного 120-, трёх 80-пушечных), шести фрегатов и 50 канонерских лодок под начальством известного боевого адмирала Сеида-Али вышел из Дарданелл с намерением освободить Тенедос. Наступил канун Дарданелльского сражения, предшествовавшего Афонскому.

10 (22) мая дул норд-ост – противный эскадре Д.Н. Сенявина, но в 2 часа пополудни ветер переменился и перешёл к Z-W. На флагманском «Твёрдом» подняли сигнал: нести все паруса, а ещё через некоторое время, по записям в вахтенных журналах, «на вице адмиральском корабле при пушечном выстреле сигналом велено всему флоту построиться в линию похода как в линию баталии. Сигналом велено всей дивизии гнать на показанный курс к ONO». Кораблю «Селафаилу» адмирал приказал идти передовым, а задним войти в кильватер «Твёрдому».

В ордере баталии находилось десять российских кораблей, но ветер начал стихать, а к вечеру подул свежий вест – благоприятный для отступления турок в пролив под защиту береговых батарей, в случае их уклонения от боя. Тогда Сенявин принял решение: несмотря на приближавшуюся темноту, идти в пролив и дать противнику сражение, пусть даже с риском из-за близости турецких крепостей.

Участник Дарданелльского сражения вспоминал:

Корабли наши, упреждая неприятельские, проходя между ними вперед, обходя с кормы или с носу, бились на оба борта. Селафаил, первый догнав 100 пушечный корабль капудана паши, дал ему залп в корму, и когда он начал переходить на правый галс, чтобы избежать огня, то Селафаил, перейдя через фордевинд, упредил его и снова напал на него с кормы. Уриил так близко сошёлся с турецким вице адмиральским кораблём, что такелажем своим сломал у него утлегарь.
Сенявин на «Твёрдом» устремился на корабль Сеида-Али, но на пути у него находился другой турецкий корабль, который Сенявин атаковал с другого борта. Потом «Твёрдый» догнал корабль Сеида-Али – так, что реи почти перекрещивались, но туркам удавалось отступать под прикрытие береговых батарей, а Сеид-Али упорно уклонялся от боя.

В восьмом часу наступила полная темнота. Флоты смешались. Дарданелльское течение относило корабли то к Азиатскому берегу, то к Европейскому, с турецких крепостей стреляли мраморными ядрами, которые попадали как в свои, так и в русские корабли. Для опознавания Сенявин приказал поднять на грот-мачте «Твёрдого» три фонаря – через некоторое время турки сделали то же самое. «Твёрдый» так близко подошёл к Европейскому берегу, что несколько человек получили пулевые ранения, и тогда адмирал приказал закрыть фонари и буксировать корабль шлюпками.

После Дмитрий Николаевич напишет императору:

Сражение продолжалось почти 2 часа. По прекращении на обеих эскадрах пальбы, отлавировав от пролива, за тихостью ветра остановились на якорь у островков Маври. При сем сражении контр адмирал Грейг, капитаны кораблей, офицеры и команды оказали совершенную исправность, храбрость и расторопность, сражаясь почти под стенами батарей. Проходя среди турецкой эскадры, бились временно на оба борта и на весьма близком расстоянии. Корабль Уриил толь близко миновал вице адмиральский турецкий корабль, что утлегарь последнего зацепился за эренс тали и переломился. Бегство турецких кораблей было столь поспешно, что три корабля стали на мель между батарей.
В Дарданелльском сражении россияне потеряли убитыми 26 человек, ранеными 60. Среди убитых был капитан-командор Иван Александрович Игнатьев, который привёл к Корфу третью вспомогательную эскадру. Во время сражения, когда он находился на левом шкафуте корабля «Сильный», турецкое ядро попало Игнатьеву в голову, смертельно ранив его. Корабль «Сильный» получил пробоину в корпусе в результате попадания 60-фунтового каменного ядра. 12(24) мая капитан-командора И.А. Игнатьева похоронили на территории Тенедосского монастыря.

Потери турок исчислялись во много крат больше; три корабля окончательно были выведены из строя.

10 июня в 6 часов утра русские сторожевые суда «телеграфом дали знать», что турецкая эскадра, стоявшая в Дарданеллах, снимается с якоря: насчитали восемь турецких кораблей (один трёхдечный), пять фрегатов, два шлюпа и два брига. В последующие двое суток из пролива вышли ещё два корабля, фрегат и шлюп и присоединились к главным силам.

12 июня командирам кораблей «Рафаил», «Сильный», «Мощный», «Ярослав», «Селафаил» и «Уриил» зачитали приказ командующего:

Вам известны настоящие обстоятельства, которые обязывают нас дать сражение решительное. Но покуда флагманы неприятельские не будут разбиты, тогда ожидать должно сражения весьма упорного. И так по сим обстоятельствам предполагаю я сделать атаку следующим порядком. По числу неприятельских флагманов, чтобы каждого атаковать двум нашим, назначаются корабли: Рафаил с Сильным, Мощный с Ярославом, а Селафаил с Уриилом. По сделании сигнала №1 при французском гюйсе немедленно разобраться прописанным кораблям по назначению и держаться по удобству близ меня и контр адмирала Грейга, соблюдая умеренную дистанцию меж собою. По сделании сигнала №2 при французском гюйсе исполнение чинить также, как означено под №1 с тем же гюйсом. А по сделанному сигналу №3 при французском гюйсе немедленно спускаться прописанным кораблям на флагманов неприятельских и отаковывать их по назначению двум одного со всевозможною решительностью. Прошедшее сражение 10 мая показало нам: чем ближе к неприятелю, тем от него менее вреда. Следовательно, если бы нам случилось свалиться с неприятельским кораблем, то и тогда можно ожидать вящего успеха. В прочем по множеству непредвиденных случаев невозможно на каждый сделать положительных наставлений. Я надеюсь, что вы почтитесь выполнить долг ваш славным образом.
Сенявин намеревался сосредоточить удар по флагманским кораблям противника, для чего построил боевой порядок по тактическим группам.

1 июля 1807 года — Разгром турецкого флота русской эскадрой Дмитрия Сенявина у берегов Афона
План Афонского сражения из книги В.Б. Броневского «Записки морского офицера». 1836 г.

Повторное сражение произошло 19 июня (1 июля) 1807 года между Лемносом и полуостровом Афон, вошедшее в историю под названием Афонское.

Д.Н. Сенявин докладывал Александру I:

На рассвете 19-го увидели 9 кораблей, три больших фрегата, 3 шлюпа и два брига». В центре турецкой линии находился трёхдечный корабль «Миссудие» (нёс 120 орудий, флаг капудана-паши Сеида Али) и 80-пушечный корабль адмирала Бекир-бея «Сед?Эль-Бахр» («Оплот моря»), позже захваченный русскими моряками. Всего в турецком флоте имелось около 1140 орудий.
Д.Н. Сенявин располагал 728 орудиями на десяти кораблях:

«Твёрдый», командир капитан 1 ранга Д.И. Малеев; флаг вице-адмирала Д.Н. Сенявина;

«Скорый» – капитан 1 ранга Р.П. Шельтинг;

«Ретвизан» – капитан 2 ранга М.М. Ртищев. Флаг контр-адмирала А.С. Грейга;

«Святая Елена» – капитан 1 ранга И.Т. Быченский;

«Рафаил» – капитан 1 ранга Д.А. Лукин;

«Сильный» – капитан 2 ранга А.П. Малыгин;

«Селафаил» – капитан 2 ранга П.М. Рожнов;

«Уриил» – капитан 2 ранга М.Т. Быченский;

«Мощный» – капитан 1 ранга В. Крове;

«Ярослав» – капитан 2 ранга Ф.К. Митьков.

Утром 19 июня (1 июля) дул тихий, брамсельный ветер, и для прибавления хода, совершения необходимых манёвров и построения в боевой ордер на эскадре Сенявина поставили верхние паруса – бом-брамсели. Дмитрий Николаевич отдал приказ: «Атаковать неприятельских флагманов попарно», что означало разделение эскадры на малые тактические группы. К атаке назначались корабли: «Твёрдый» – «Скорый», «Селафаил» – «Уриил», «Рафаил» – «Сильный», «Мощный» – «Ярослав», «Ретвизан» – «Елена». «Скорый» следовал в кильватер «Твёрдому». Таким боевым порядком спускались на турецкую линию, затем легли в дрейф и приготовили шлюпки на случай отбуксирования неприятельских брандеров.

Турецкие корабли, выстроенные французскими мастерами по новым технологиям и обшитые медью, были быстроходные. По численности артиллерийского вооружения соотношение сил тоже выглядело не в пользу русских – турки имели явное преимущество в бортовом залпе: примерно 1200 орудий против 754. Поэтому для достижения максимальной плотности огня Сенявин решил атаковать противника так, чтобы на каждого турецкого флагмана пришлось два российских. Для этой цели он и назначил тактические группы, чтобы, заняв наветренное положение, на правом галсе атаковать противника с одного борта. Такое построение признано новым эффективным тактическим приёмом адмирала. Учитывал Сенявин и низкие морально-боевые качества турок. По предыдущему опыту он знал, что они сражались до тех пор, пока в строю находились их флагманы.

Турки, находясь под ветром, с дальней дистанции открыли огонь. Русские до сближения с противником не отвечали на выстрелы. Как записано в вахтенном журнале, «с двухдечного турецкого адмиральского корабля выстрелили из пушки ядром по передовым нашим кораблям, но ядро не достало».

Около 8 часов утра с флагманского «Твёрдого» просигналили Грейгу атаковать неприятельский авангард, затем сигналом велено всей эскадре приблизиться к неприятелю и держаться к ветру. Тогда же корабль «Рафаил», находясь поблизости турецкого адмиральского корабля, спустился в интервал под ветер между адмиральскими кораблями и от происходящей жестокой пальбы закрылся в дыму.

Передовые же неприятельские корабли и один фрегат находились без движения, тогда через переговор с вице адмиральского корабля приказано нам спуститься и атаковать передовые неприятельские корабли и палить по оному чем заблагорассудится. Вскоре вице-адмиральский корабль спустился к неприятелю.

Вскоре «Елена» и вице-адмиральский корабль в дыму закрылись, а мы, приблизясь на саму ближнюю дистанцию, производя пальбу по адмиральскому турецкому кораблю, наконец, пришли на пистолетный выстрел, легли параллельно с оным и вступили с оным в бой. Потом подошел с правой стороны другой неприятельский корабль, поставя нас в 2 огня, почему отражались на оба борта ядрами, картечью, на левой стороне из ружей, мушкетонов и пистолетов, то ж и с адмиральского корабля. В таком положении находились больше ½ часа во ожидании вступить на абордаж.
В ½ 11 го часа находящийся в праве неприятельский корабль удалился вперед и пальба между нами прекратилась. Адмиральский же корабль бывший влеве, стал придерживаться вправо и пошел под корму нас так близко, что утлегарь бушприта едва не задел за такелаж, и миновал, вышел на правую сторону, почему продолжали со оным бой с правой стороны. Вскоре пришел с левой стороны турецкий фрегат и приблизясь на пистолетный выстрел, вступил с нами в бой, почему мы вторично сражались на оба борта.
В продолжение сей битвы сражающийся с нами неприятельский корабль, получа великий вред в такелаже, имея все расстрелянные парусы, перебитый на бушприте утлегарь, удалился от нас. В начале 12 часа приблизились с левой стороны 2 неприятельские корабля, из коих один 3х дечный адмиральский. Сражающийся с нами фрегат получив великий вред в рангоуте, в густом дыму удалился, спускаясь под ветер. А означенные корабли производили пальбу жестокую, а мы, употребляя все возможные действа, палили ядрами, бранскугелями, и находясь уже под ветром задних неприятельских кораблей. Рангоут нашего корабля, стоячий и пробегающий такелаж весь тогда уже был перебит, и паруса уже все расстреляны, крюйс стеньги немного выше топами сбиты.
Адмирал докладывал императору:

1 июля 1807 года — Разгром турецкого флота русской эскадрой Дмитрия Сенявина у берегов Афона
Эпизод Афонского сражения 19 июня (1 июля) 1807 г.
Копия Л.Д. Блинова с картины А.П. Боголюбова.

Я с кораблем «Скорым» спускаясь на передовые турецкие корабли и фрегаты, приказал контр адмиралу Грейгу атаковать авангард неприятельский, один корабль и два больших фрегата. Вскоре потом передовой фрегат сбит, а корабль держался еще несколько, потом лег на дрейф и тем движением остановил всех за ним последующих. Тогда «Рафаил» показался мне хотя с обитыми парусами, но проходил турецкую линию изрядно, и действовал артиллериею весьма исправно. Передовой турецкий корабль, будучи сильно избит, начал спускаться, чтобы действовать вдоль по кораблю «Рафаилу», но мне удалось предупредить его, быть прежде на линии неприятельской и действовать левым бортом почти на три турецкие корабля.
«Твёрдый» обстрелял приблизившийся к нему корабль капитан-бея, который носом проходил под бортом «Твёрдого». Между 11 и 12 часами «Твёрдый» вступил в бой с турецким арьергардом, шедшим на помощь центру.

Очевидец вспоминал:

Сотни орудий изрыгали смерть и гром, колебавшие не только воздух, но и самые бездны морские. Поражен двумя ударами вестовой, державший зрительную трубу. Картечь оторвала ему руку, когда он подавал трубу адмиралу, и в ту же минуту ядро разорвало его пополам и убило ещё двоих матросов». Адмирал Сенявин, находясь на юте и шканцах «Твёрдого», ни на минуту не терял инициативы и, самое главное, присутствия духа.
Его биограф сказал замечательные слова:

Ф.Ф. Ушаков оставил ему в наследство манёвр и еще раз манёвр. И никогда прежде Сенявин не маневрировал так свободно и блистательно, как в Афонском сражении.
К 1 часу пополудни турецкие корабли, оказавшись под ветром, начали покидать место сражения и уходить к полуострову Афон. В 1 часов 30 минут наступил штиль; русская эскадра осталась на месте и прекратила огонь. Командующий приказал исправить повреждения, в основном в рангоуте, и намеревался дождаться ветра, чтобы продолжить сражение. Ближе к вечеру заметили, как два турецких корабля и два фрегата сильно отстали от своих, и адмирал приказал догнать их и отрезать от главных сил.

Ночью «Селафаил» догнал 80-пушечный турецкий корабль адмирала Бекир-бея «Сед-Эль-Бахр» («Оплот моря») и захватил его. Россиянам достались богатые трофеи: на «Сед-Эль-Бахре» стояла превосходная медная артиллерия 42-, 22- и 12-фунтового калибра, но самое главное, на этом корабле находилось одиннадцать человек пленных русских моряков с корвета «Флора», разбившегося у побережья Албании.

Дипломатический чиновник Павел Свиньин, находившийся на эскадре и ставший очевидцем сражения, вспоминал:

Бедные люди, почти нагие, прикованы были тяжёлыми цепями к пушкам и принуждены были палить в своих соотечественников. Янычары с обнажёнными саблями наблюдали за их действиями», но самое удивительное, что за всё время сражения ни одно русское ядро ни разу в них не попало.
Под Афоном россияне потеряли 80 человек убитыми, 160 ранеными и ни одного корабля, турки потеряли три линейных корабля, четыре фрегата, свыше 1000 человек убитыми и 774 пленными.

Современник свидетельствовал:

Турки дрались отчаянно и мужественно, на корабле Сеида Али убитых и раненых до 500 человек, и из 20 единиц судов противника накануне сражения, в Дарданеллы вошло 12.
Пленный турецкий адмирал Бекир-Бей, отдавая свой флаг Сенявину, сказал:

Если судьба заставила меня потерять флаг, то не потерял я чести и надеюсь, что победитель мой засвидетельствует, что я защищал его до последней крайности». Приняв флаг, Сенявин вернул Бекир-Бею саблю, пригласил к себе каюту и «искренним обхождением так привязал его к себе, что при прощании они расстались искренними друзьями. Бекир-Бей очень остроумен. Когда разбитый турецкий флот входил в Дарданеллы, его спросили, почему на всех кораблях вместо носовых фигур помещены позолоченные львы, и Бекир-Бей, вздохнув, ответил: «У добрых мусульман сердца львиные, жаль только, что головы ослиные».
Русские моряки победили, и в тех условиях, при резком неравенстве сил и неспособном ветре, Дмитрий Николаевич сделал всё, что мог. Дувшие в течение следующих суток сильные встречные ветры не позволили ему преследовать турок, к тому же, он беспокоился за судьбу Козловского мушкетёрского полка, который оставался на Тенедосе и выдерживал тяжёлые бои с противником. Поэтому адмирал приказал следовать к Тенедосу.

По итогам Афонского сражения, «за отличие, показанное в сражении бывшем с турецкою эскадрою 19-го числа прошедшего июня и в защите крепостей на острове Тенедос, Его Императорское Величество всемилостивейше пожаловать соизволил 8-ми флота капитан лейтенантам золотые шпаги с надписью: «За храбрость», 13-ти легиона легких стрелков чиновникам сабли, и священнику сего легиона золотой крест».

Золотые сабли получили и два албанских офицера. Д.Н. Сенявину император пожаловал орден Св. Александра Невского, Грейгу – орден Св. Анны 1 степени; этот же орден Св. Анны 2 степени получили другие морские офицеры. Шеф Козловского мушкетёрского полка полковник Ф. Падейский стал Георгиевским кавалером 3 класса.

Не обделил император наградами и нижних чинов эскадры, которым досталось «триста пятьдесят знаков отличия военного ордена». «30 знаков отличия военного ордена» получили «600 нижних военнослужителей Козловского мушкетёрского полка». А подвиги морских артиллеристов свидетельствуют об их искусстве и, самое главное – о том, что сражение происходило на близких дистанциях.

Многие корабли имели сильные повреждения в снастях, перебитые паруса и теряли рулевое управление. В важном источнике – вахтенном журнале «Ярослава» записано:

Поравнявшись мы против 100 пушечного пашинского корабля, сражались с оным и ближними к оному двумя кораблями. В ½ 11го часа имели перебитый грот марсель и перебитый такелаж.

Корабль плохо слушал руля, а расстреляв весь боезапас одного борта, совершил поворот и начал стрелять другим бортом (правым), а корабли противника уклоняться от боя. Исправив перебитый такелаж, на «Ярославе» «прибавили, сколько можно парусов, следовали в линию в свое место. Сражаясь, спускались от ветра за неприятелями» и продолжили биться с турецким кораблем и фрегатом.

На «Ярославе» видели и распознавали все сигналы с флагманского «Твёрдого» и четко следовали им, пока Сенявин не просигналил прекратить атаку. А «фигуру полу циркуля», упомянутую Сенявиным, мичман Владимир Броневский, служивший на фрегате «Венус», объяснил тем, что в такой позиции оказались русские корабли в тот момент, когда теснили турецкие, сбившиеся в кучу.

Броневский конкретизировал кульминацию боя:

Некоторые наши корабли, будучи обиты в парусах, переменяли их. Капитан П.М. Рожнов в самом пылу сражения под картечными выстрелами переменил перебитый рей. Многие капитаны исправляли повреждения, не переставая драться.

Афонское сражение 19 июня (1 июля) 1807 года золотыми буквами вписано в боевую летопись Российского флота и служит примером патриотизма и честного исполнения моряками воинского долга. Морские историки XIX века отнесли Афонское сражение к таким же выдающимся, как Трафальгарское, когда в октябре 1805 года англичане малыми силами разбили испано-французский флот, и поставили адмирала Д.Н. Сенявина на один уровень с английским адмиралом лордом Г. Нельсоном.

Материал подготовлен Санкт-Петербургским государственным
морским техническим университетом

1 июля 1807 года — Разгром турецкого флота русской эскадрой Дмитрия Сенявина у берегов Афона

1 июля 1807 года — Разгром турецкого флота русской эскадрой Дмитрия Сенявина у берегов Афона

1 июля 1807 года — Разгром турецкого флота русской эскадрой Дмитрия Сенявина у берегов Афона

1 июля 1807 года — Разгром турецкого флота русской эскадрой Дмитрия Сенявина у берегов Афона

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *