Памятник императору Николаю I в Санкт-Петербурге. Фото 1860-х годов.
12 апреля 1918 года Совет народных комиссаров принял декрет «О памятниках Республики». Этот государственный акт санкционировал практику демонтажа с улиц и площадей российских городов монументов, «воздвигнутых в честь царей и их слуг», а также провозглашал курс на сооружение новых памятников, «долженствующих ознаменовать великие дни Российской социалистической революции».
В наши дни данный декрет оценивается широкой публикой преимущественно в негативном ключе. На первый взгляд такое отношение кажется справедливым. На заре советской эпохи под предлогом борьбы с наследием отжившего режима в России уничтожили множество замечательных памятников прошлого, и именно интересующий нас документ узаконивал происходившее. Значительно менее известен тот факт, что для целого ряда выдающихся монументов дореволюционного периода появление декрета «О памятниках Республики» оказалось спасительным. Чтобы ответить на вопрос, как такое стало возможным, необходимо рассмотреть череду событий, предшествовавших 12 апреля 1918 года.
Первые призывы к уничтожению «бронзового апофеоза монархии и павшей династии» раздались в марте 1917 года со страниц буржуазно-демократической печати. Их главным глашатаем в те дни выступал публицист и художественный критик Александр Валентинович Амфитеатров. Имя этого «совершенно беспринципного, но, безусловно, талантливого журналиста из самых бойких», как охарактеризовал его в своих мемуарах Лев Успенский, сегодня практически забыто. Однако столетие назад Амфитеатров был широко известен и весьма популярен.
Ещё в 1914 году он не оставил камня на камне от нового петербургского памятника Великому князю Николаю Николаевичу Старшему – Главнокомандующему действующей армией в русско-турецкой войне 1877–1878 годов. «Безобразнейший», «недоразумение», «итальянская казёнщина» – вот лишь некоторые из гневных эпитетов, которыми беспощадный критик заклеймил работу скульптора Пьетро Каноника.
Весной 1917 года, вдохновлённый охватившим общество революционным порывом, Амфитеатров решил бросить вызов не только современным произведениям, но и работам старых мастеров. Своей главной жертвой он избрал петроградский монумент императору Николаю I – прославленный шедевр отечественного монументального искусства, созданный в середине XIX столетия скульпторами Петром Клодтом, Николаем Рамазановым и Робертом Залеманом, а также архитектором Огюстом Монферраном.
Первый удар был нанесён 22 марта 1917 года. В статье с говорящим названием «Идол самодержавия», опубликованной в газете «Русская воля», Амфитеатров призывал: «Довольно Николай Палкин погарцевал символом торжествующего насилия над русскою столицею. Вымуштрованная им дряхлая монархия рухнула, – уберите же прочь и его, этого Перехват-Залихватского, создателя жандармерии, третьего отделения и всей тайной и явной сволочи полицейского и самодержавного режима. Обратите его в расплавленный металл, который сейчас надобен для военных целей, либо сдайте его в музейные чучела для любопытных, но – не надо быть ему! Уберите! Пусть гадкий призрак старой русской ноги провалится в свою ночь».
Наступление продолжилось летом. В июне – июле 1917 года в нескольких выпусках журнала «Бич», редактором которого был Амфитеатров, появились ядовитые карикатуры, главным героем которых вновь оказался ненавистный памятник самодержцу (эти изображения мы прикрепляем ниже).
После этого пламенному критику наконец-то был дан ответ. На страницах социал-демократической газеты «Новая жизнь», основанной Максимом Горьким, была опубликована статья известного знатока искусства Александра Николаевича Бенуа «О памятниках».
Бенуа призывал превыше всего ценить эстетические качества монументов и отстаивал право на существование не только бронзового изваяния Николая I, но и других царских памятников XVIII – начала XX веков, как выдающихся произведений национального искусства своего времени. Он утверждал: «…беда в том, что не во имя красоты взывают наши цензоры от революции, а во имя революционных идей, и при последовательном осуществлении таких воззваний человечеству грозит лишиться самых прекрасных вещей и как раз сохранить всякую дрянь — за то только, что эта дрянь изображает очень почтенных деятелей».
Однако на этом знаменитый искусствовед не останавливался. В той же статье он заявлял, что «если бы можно было издать закон, навеки изгоняющий с площадей плохие памятники», то в одном только Петрограде стоило было бы убрать памятник Глинке у консерватории, памятник Пушкину на Пушкинской улице, памятники-бюсты выдающимся россиянам в Александровском саду, а также «ужасный мавзолей на Кронверкском» (памятник экипажу миноносца «Стерегущий») и ряд других произведений.
Таким образом, весной – летом 1917 года вопрос о сохранении дореволюционных памятников разделил российское общество на два враждебных лагеря. Последователи Амфитеатрова требовали принести художественные шедевры в жертву политической конъюнктуре, а сторонники Бенуа – поставить интересы высокого искусства выше памяти о выдающихся людях и событиях. При этом саму необходимость радикальной ревизии монументального наследия Российской империи не отрицала ни одна из сторон.
Декрет «О памятниках Республики» поставил точку в данном конфликте, став своего рода «соломоновым решением» в споре между «амфитеатровыми» и «бенуа». В нём закреплялось, что уничтожение старых монументов возможно и даже приветствуется, но ему подлежат только памятники «не представляющие интереса ни с исторической, ни с художественной стороны» (то есть одновременно по двум критериям).
Конечно, в эпоху революционной бури предписания декрета далеко не всегда соблюдались в точности. Кроме того, понимание художественной и исторической ценности нередко было крайне тенденциозным и напрямую зависело от вкусов и предпочтений конкретных людей «на местах». Однако благодаря этому государственному акту в России всё же удалось сохранить немалое число прекрасных дореволюционных монументов, в том числе – многие памятники представителям дома Романовых.
Идея, редакция цикла и текст: Артём Шипунов
