Леонид Каннегисер. Как поэт стал катализатором красного террора
30 августа 1918 года оставило неизгладимый след в истории нашей страны. В этот день произошло два покушения. Фанни Каплан стреляла в Ленина, а Леонид Каннегисер — в Урицкого. Первая атака завершилась провалом. А вторая удалась. Моисей Соломонович получил пулю в голову и вскоре скончался. Эти покушения большевики назвали белым террором и в ответ на него объявили красный террор.
«Самый петербургский петербуржец»
Именно так называл Леонида Каннегисера поэт и литературный критик Георгий Викторович Адамовский. А Марина Цветаева вспоминала о его дружбе с Есениным: «Лёня. Есенин. Неразрывные, неразливные друзья. В их лице, в столь разительно-разных лицах их сошлись, слились две расы, два класса, два мира. Сошлись — через всё и вся — поэты. Лёня ездил к Есенину в деревню, Есенин в Петербурге от Лёни не выходил. Так и вижу их две сдвинутые головы — на гостинной банкетке, в хорошую мальчишескую обнимку, сразу превращавшую банкетку в школьную парту… Лёнина чёрная головная гладь, Есенинская сплошная кудря, курча, Есенинские васильки, Лёнины карие миндалины…»
Каннегисер входил в группу молодых поэтов Петрограда.
Что же заставило поэта убить Моисея Урицкого?
Главная причина — желание отомстить за гибель своего друга, Владимира Перельцвейга. Он, как и Каннегисер, состоял в одной из антибольшевистских организаций. 21 августа 1918 года Перельцвейга расстреляли. Текст приказа о казни, под которым значилась фамилия Урицкого, опубликовали в прессе. Так Каннегисер понял, кто должен ответить за то, что его друга больше нет в живых. В тот же день прогремел выстрел Фанни Каплан.
Летнее утро. Дворцовая площадь. Здание Главного штаба. В один из вестибюлей заходит юноша приятной наружности. Поинтересовавшись у швейцара, на месте ли товарищ Урицкий, и получив отрицательный ответ, молодой человек подходит к окну и начинает наблюдать за прохожими, пересекающими площадь. Вскоре их будничную суету прервёт неожиданный звук выстрела.
«Прибыв со своей частной квартиры на Васильевском острове, маленький визгливый уродец на коротеньких кривых ножках, по-утиному раскачиваясь, Урицкий вбежал в подъезд дворца. Рассказывают, что Урицкий любил хвастать количеством подписываемых им смертных приговоров. Сколько должен был он подписать сегодня? Но молодой человек в кожаной куртке встал. И в то время, как шеф чрезвычайной комиссии семенил коротенькими ножками к лифту, с шести шагов в Урицкого грянул выстрел. Леонид Каннегисер убил Урицкого наповал», — так описал сцену писатель-эмигрант Роман Гуль.
Скрыться Каннегисеру не удалось: всё же он не был ликвидатором со стажем и в столь непривычной для себя ситуации попросту растерялся. Поэт, простреливший в голову чекисту, выбежал из здания, запрыгнул на велосипед и поехал прочь, не выпуская револьвер из рук. Разумеется, такого колоритного персонажа трудно было не заметить — после недолговременной погони преступник был арестован.
Каннегисера расстреляли в конце октября того же года. Точная дата его гибели так и осталась неизвестной.
