В СССР, как известно, все народы были равны, но в реальности оказывалось, что одни были «ровнее» других. Пресловутая пятая строфа в паспорте могла стать серьезным препятствием для создания карьеры. С детства Лазарь Вайсбейн (настоящее имя музыканта) наблюдал, как по Одессе разворачиваются гонения на евреев, их избиения только за то, что их кровь отличается. Утесов позже говорил: “Неудобно быть евреем в своем отечестве». В те времена множество талантов еврейского происхождения были сосланы в лагеря: режиссер Всеволод Мейерхольд , который на самом деле евреем то и не был, руководители джазов Григорий Ландсберг и Эдди Рознер, сценарист Николай Эрдман и другие.
Карьера Леонида Утесова, казалось, с детства была предрешена. Родители Лёди (так мальчика называли самые близкие) хотели, чтобы он продолжил семейный бизнес. Однако будущая звезда советской эстрады гораздо охотнее проводила время не в семейной лавке, а под дверью соседа Горшберга, откуда доносились звуки скрипки или фонографа. В 8 лет он уже владел игрой на нескольких инструментах и пел в оркестре. Из коммерческого училища, куда его определили родители в надежде, что сын наконец-то возьмется за ум, отчислили, помогать отцу мальчик не спешил. Вместо этого с 14 лет он давал уличные представления, играл на еврейских свадьбах и пел в синагоге. Талант молодого разностороннего Лазаря давал о себе знать, и уже с 15 лет юноша работал в передвижном цирке в качестве гимнаста, в бродячем оркестре он играл на гитаре и всё время совершенствовал своё музыкальное и актерское мастерство.
В 1912 году одаренного юношу пригласили в Кременчугский театр миниатюр, где ему ставят условие, чтобы он взял псевдоним («Никаких евреев в театре быть не должно!»). Так он начал работал уже под псевдонимом — Леонид Утёсов, который выбрал себе сам.
К 1914 году юноша уже играл в нескольких театрах. В одном из них он нашел свою любовь – актрису Елену Осиповну Голдину (сценический псевдоним – Ленская), с которой, несмотря на многочисленные скандалы, возникавшие из-за его популярности у женщин, прожил более пятидесяти лет.
«Лена искала жилье, а на улице лил дождь. Она зашла ко мне в гости переждать непогоду, да так и осталась со мной навсегда. Полвека семейной жизни пролетели для нас, как один день, будто дождь никогда и не прекращался. Даже не знаю, что я бы делал без Леночки…»
Утесов благополучно пережил революцию и Гражданскую войну, выступал и в Одессе для белой Южной армии, и в красной Москве в саду «Эрмитаж». В начале артиста хотя и критиковали за «легковесность» репертуара, но не трогали — и даже позволяли выезжать за рубеж с женой и с дочкой Эдит, которая впоследствии стала солисткой его театра. В 20-ых годах Утесов впервые сыграл в кино, а также продолжал играть в театре.
Воспользовавшись еще не до конца опустившимся железным занавесом, едет в Европу, которая ему не слишком понравилась, но зато подарила новую большую любовь – к джазу. По возвращении Утесов создает «Теа-джаз» — театрализованный оркестр, премьера которого состоялась в 1929 году в Ленинграде. Теа-джаз достаточно быстро набирает популярность у публики, но не у критиков, невзлюбивших эту «буржуазную музыку». Один из авторитетных тогда музыковедов В. Городинский писал:
«Что мы называем легкожанровой музыкой? Это музыка бара, кафешантана, варьете, «цыганщина», джазовая фокстротчина и т. д., все это, что составляет некий музыкальный самогон, что является художественной формой использования музыкального звучания не для поднятия масс, а для того, чтобы душить их инициативу, затемнять их сознание».
А вот еще одна рецензия на выступление Теа-джаз в Харькове. Она вышла под громкоговорящей рубрикой «Огонь по халтурщикам»:
«Что же представляло собой само выступление Утесова? Кривлянье, шутовство, рассчитанное на то, чтобы благодушно повеселить «господина» публику. Все это сопровождалось ужасным, шумом, раздражающим и подавляющим слух. Уходя из театра, слушатель уносил с собой чувство омерзения и брезгливости от всех этих похабных подергиваний и пошлых кабацких песен. На это безобразие должна обратить внимание вся советская общественность. Необходимо прекратить эту халтуру. Нужно изгнать с советской эстрады таких гнусных рвачей от музыки, как Л. Утесов и К».
Утесов не отчаивается такой критике и идет на хитрость, меняя репертуар. Вышедшая в 1930 году программа «Джаз на повороте» была построена таким образом, что в первом отделении оркестр играл западные «боевики» («У камина» Рэя Нобла, «Штормовая погода» Гарольда Арлена, «Несколько тех дней» Шелтона Брукса и другие). Во втором отделении, которое называлось «Джаз в СССР», оркестр представал перед публикой в совершенно ином виде: на музыкантах были белые брюки и темно-голубые джемперы с эмблемой «ТД», звучали рапсодии на темы песен народов СССР, джазовая сюита Животова, композиции Дунаевского. Гневные рецензии исчезают из прессы, критики начинают воспринимать музыку Утесова более благосклонно.
В 1933 году кинорежиссер Григорий Александров пригласил дерзкого и смелого музыканта сыграть одну из главных ролей в первой звуковой комедии «Веселые ребята». Успех фильма был феноменальным, а Утесов проснулся известным.
Но судьба вновь проявляет суровый нрав по отношению к Утесову — его вклад не был признан в достаточной мере, и на правительственной премии Александров был награжден орденом Красного Знамени, а Утесов получил в награду лишь фотоаппарат. Критики нелестно стали отзываться о роли Утесова и считать, что он изрядно испортил образ Потехина своим одесским акцентом и осевшим баритоном. Леонид Утесов, уже привыкший к критике, однако, не отчаивается. Он твердо намерен продвигать в массы джаз как новое направление искусства.
Среди поклонников Утесова было немало легендарных и облаченных властью личностей. Например, Лазарь Каганович (нарком путей сообщения) помог своему тезке переехать в Москву. Чекисты на Лубянке с удовольствием распевали его «Мурку», «Лимончики», «Гоп со смыком» и другие хиты. Большим поклонником Утесова был и «король» бандитской Одессы Мишка Япончик. Однако Сталинскую премию всенародному любимцу так и не дали: «отец народа» его недолюбливал, даже несмотря на то, что в годы войны оркестр Утесова побывал на всех фронтах, дав, в общей сложности, более 500 концертов. Популярность песен на фронте была фантастической: «Мишку-одессита» ГЛАВПУ разослало на все боевые корабли, а «Песня старого извозчика служила радиомаяком для одного из авиационных полков». Для Утесова было крайне важно поддерживать дух армии, для которых он самоотверженно давал концерты, не смотря на то, что уже добился больших творческих высот и материального благосостояния. На деньги, собранные оркестром, были построены два самолета Ла-5Ф, которые были переданы 5-му Гвардейскому истребительному авиаполку.
Тихон Хренников вспоминал позже:
«Мне, например, виделось тогда, что Утесов очень много делает, чтобы на нашей почве насадить настоящий благородный джаз, без вульгаризмов и крайностей. И даже способствовал тому, чтобы Утесов получил звание. Однако этому воспротивился Сталин, который при обсуждении небрежно бросил: «Это какой Утесов? Который песенки поет? Но у него же в голосе ничего нет кроме хрипоты!» И провалили Утесову звание».
Сталина Утесов откровенно боялся и всегда, даже после смерти «великого вождя» старался о нем не говорить. Причина была, возможно, в том, что на единственном концерте в Кремле глава государства, слушая песни в исполнении Утесова, расплакался. Как потом вспоминал Леонид Осипович, возможно, именно этого ему потом Сталин и не мог простить.
Вот как описывает эту историю Анатолий Рыбаков в книге «Прах и пепел» в третьей части трилогии, начавшейся с романа «Дети Арбата»: на приеме в честь беспересадочного перелета Чкалова, Байдукова и Белякова в Кремле, в Грановитой палате, организовали концерт для летчиков. Была установлена эстрада, для репертуара Министерство культуры одобрило такие всенародно известные хиты, как «Легко на сердце от песни веселой» и др. Когда Утесов запел «Отражение в воде», он заметил краем глаза, что Сталин смахивает украдкой слезу, а по окончании песни он аплодировал стоя, причем долго. Песню исполнили на бис, а затем один из военных передал Утесову просьбу спеть «С одесского кичмана» — произведение, запрещенное в то время. Сталину отказать, разумеется, не могли. Песню исполнили на бис три раза. Больше Утесова в Кремль не приглашали. Утесов, как сам он потом признавался, даже «чемоданчик приготовил» на случай ареста. Однако до этого дело, к счастью, не дошло.
Но тем не менее, однажды Керженцев Платон Михайлович, государственный деятель лично угрожал Утесову, что если тот ещё раз, не смотря на запрет, будет исполнять песни «Лимончики», «С одесского кичмана» и «Гоп со смыком», то он и вовсе лишится возможности выступать, а может быть что и ещё хуже случится. «Вы играете с огнем! Не те времена» — предупредил он Утесова.
Через год после окончания войны джаз с подачи Максима Горького окрестили «музыкой толстых» и фактически запретили. В 1946 г. выходит постановление ЦК ВКП(б) «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению», которое призывало «…отражать в произведениях искусства прежде всего жизнь советского общества в ее непрестанном движении вперед по пути к коммунизму».
Как по команде, критики снова набрасываются на джаз в целом и на Утесова, в частности.
М.Сокольский
В 1952 году «Советское искусство» публикует разгромную статью, посвященную джазу:
«А в джазе старые, добротные, прекрасные инструменты используются самым отвратительным образом, извращающим их природу, их естественную благородную звучность. Исполнительский «стиль» джаза построен на варварском искажении привычных для нашего уха звучаний, на подчёркнуто грубых синкопированных ритмах, на надуманных, неестественных тембрах оркестровых инструментов. Разве может в «устах» подобного оркестра прозвучать без искажения советская массовая песня?»
Утесову, который считал джаз делом всей своей жизни, больно было слышать подобное. Чтобы соответствовать требованиям, ему пришлось убрать из оркестра саксофоны (они считались американскими «подозрительными» инструментами) – их заменили на флейты и кларнеты. Из репертуара исключили все произведения, в которых был хотя бы малейший намек на американскую музыку. Оркестр начал играть исключительно вальсы, польки и марши. Исполнять танцевальную музыку было запрещено.
Лишь после смерти Сталина Утесов смог включать в концертную программу отдельные произведения. Исполненный на одном из концертов в 1953 году фокстрот, по воспоминаниям Леонида Осиповича, вызвал ошеломительный успех у публики. «Песню американского безработного» исполняли на бис несколько раз подряд.
И на радость Утесову, в 1962 году наконец-то джаз официально разрешили в СССР! Даже Юрий Гагарин ждал, как говорят, своего полета в космос под пение Утесова. Чуть позже цензура и вовсе забыла про это направление музыкального искусства, полностью переключившись на набиравший популярность рок-н-ролл.
В 1965 году, к 70-летию Утесова, его наконец-то награждают званием «народного артиста», что в советском эстрадном искусстве было первый раз.
В 1962 году после продолжительной болезни скончалась жена Утесова Елена Осиповна, после чего музыкант чувствовал себя очень одиноким. Всю свою жизнь, Утесов увлекался другими девушки, о чём знала жена. Елена Осиповна была действительно верным другом и опорой музыканта, которую он не достаточно ценил при жизни.
Казалось бы все сложности и испытания, выпавшие на долю Леонида Утесова позади. Но в 1975 году на концерте в честь 80-летия, ему должны были присвоить звание Героя Социалистического Труда. Но чья-то властная рука вычеркнула Утесова из этого списка. Остаётся только догадываться разочарование и горечь Леонида.
Также Утесову отказали в обследовании, когда он попытался лечь в больницу 4-го (кремлевского) управления, после чего музыкант с горечью жаловался друзьям: «Какой же я ничтожный человек, если со всеми званиями и наградами не имею права на тщательное обследование в престижной клинике».
В 1981 году из-за проблем с сердцем артист навсегда оставил сцену. В том же году вышел последний фильм с участием Утёсова, снятый при его жизни – «Вокруг смеха».
В этом же году умерла единственная и любимая дочь Эдит, которая пережила своего мужа на несколько месяцев. Эдит Утесова умерла от лейкемии, которая достаточно долго мучала её.
Утесов оставил миру свое творчество: более семисот песен — от лирических до фронтовых, многие из которых любят и помнят до сих пор. Его песни и сейчас играют на концертах, перепевают известные музыканты и используют в качестве саундтреков к фильмам.
Фильмография Леонида насчитывает девятнадцать кинокартин, а театральных ролей при жизни было около двадцати. Леонид Утесов написал четыре автобиографические книги.
Но самое главное, чего удалось добиться при жизни Леониду Утесову — это открыть для СССР мюзиклы и джаз, а для всего остального мира — совершенно новую психологию и менталитет русских. После показа фильма «Веселые ребята» за рубежом (там картина шла под названием «Москва смеется»), Чарли Чаплин писал:
«До «Веселых ребят» американцы знали Россию Достоевского. Теперь они увидели большие перемены в психологии людей. Люди смеются. Это большая победа. Это агитирует больше, чем доказательство стрельбой и речами».
Леонид Утесов отличался невероятной силой воли и целеустремленностью – ещё в юности он влюбился в джаз и хотел играть его в России. Ему удалось положить начало развитию джаза в России, не смотря на все жизненные трудности, войны, расовые преследования и политические заговоры.
