Призыв: «Чеченец, укради Ельцина!» может считаться самым вызывающим актом антикремлевской пропаганды во время всероссийской акции протеста 7 октября. Больше, похоже, не произошло ничего из того, что могло бы заставить президента, и не только его, запомнить этот день.Еще задолго до 7 октября начались препирательства лидеров федеральных профсоюзов и коммунистов из-за цвета знамен, под которыми народ будет выражать свое отношение к режиму. В итоге голубознаменные профсоюзы стали официальными организаторами акции, но все же протест-98 в России получился пестроватым: где — красным по голубому, а где — наоборот.
Так или иначе, ничего страшного для властей не произошло. Уличные акции в крупных городах, а именно митинги и шествия, собрали немногим более полумиллиона жителей, и обещанной коммунистами волны народного гнева не случилось.
Местами настроение самих участников акции можно было бы определить как обреченно-вызывающее: в то, что жизнь станет лучше, уже мало кто верит. Показательны в этом смысле лозунги на митинге в Перми. Один — пришпиленный к детской коляске: «ОМОН, расстреляй нас сейчас, или мы вырастем и расстреляем Центробанк». Другой — на транспаранте, который нес старик, живописный бородач: «Чеченец, укради Ельцина!».
Малотемпераментное поведение митингующих кое-где могло быть «вспенено» отдельными ораторами. Например, в шахтерском Анжеро-Судженске. Там на митинг собралось восемь тысяч, народ в основном немолодой, одетый не то чтобы бедно, но как-то подчеркнуто уныло: почти все в турецкие черные кожаные куртки. Как когда-то одевались в черные стеганые фуфайки.
Был момент, когда на трибуну вышла горожанка Дорохова и стала не «пропаганду пущать», а просто рассказывать о своем погибшем в шахте сыне; о том, каким он был красивым, умным и заботливым и как погубил его «гарант смерти» Ельцин. Уже не на шутку забурлил народ, но внезапная пауза все испортила. Пока Дорохова искала продолжение речи, пришедшие в себя люди уже увлеклись выступлением 80-летнего Исакова, стоявшего в толпе. Он сообщил: «Жили мы хреново, но хреновее, чем сейчас, не жили» — и предложил не требовать отставки президента по той причине, что новый может быть еще хуже. После чего народ отчего-то повеселел.
В Москве, на Васильевском спуске близ Кремля, при стечении пятидесяти тысяч мирно митингующих несколько человек упрямо пытались водрузить свои транспаранты на земляную насыпь, ограждающую храм Василия Блаженного. Милиционеры поначалу просили их прекратить штурм земляной насыпи, но, не встретив понимания, несколько помяли неугомонных «протестантов» и в конце концов задержали их. Никто за задержанных не вступился, и масштабного мордобоя с милицией не случилось.
Даже профсоюзные лидеры — а только они и выступали на Васильевском спуске — не смогли расшевелить скучавшую толпу. А слова одного из профсоюзников о столичном мэре Юрии Лужкове как о политике, способном примирить всех со всеми, вообще сопровождались свистом. Тем более что Лужков, впрочем, как и абсолютное большинство его коллег-губернаторов, не вышел с народом на акцию протеста.
Проще было в тот день, конечно, явным региональным антиельцинцам. Например, губернатору Ставропольского края Александру Черногорову с его конкретным лозунгом «Кровососов вон из Кремля!», да кемеровскому губернатору Аману Тулееву с красноярским руководителем Александром Лебедем, которые пообещали своим митингующим довести до Бориса Ельцина требование народа о его отставке. С одной стороны, такое обещание ни к чему не обязывает, а с другой — Ельцин от них ничего хорошего и не ждет.
Да и, в конце концов, антипрезидентские мысли и лозунги некоторых региональных, а также коммунистических и профсоюзных лидеров вполне сглаживаются какой-то злобной отстраненностью жителей. А в такой обстановке можно править хоть до 2000 года.
