8 февраля 1945 года
Ставка поставила перед войсками 2-го Белорусского фронта, действовавшими на рубеже Нижней Вислы, новую задачу: перейти в наступление к западу от Вислы, разгромить восточно-померанскую группировку противника — группу армий «Висла».
Нижне-Силезская наступательная операция. Началась Нижне-Силезская наступательная операция 1-го Украинского фронта Ивана Конева, она продолжится до 24 февраля.
3-я гвардейская, 13, 52, 6-я армии, 4-я и 3-я гвардейская танковые армии при поддержке авиации 2-й воздушной армии нанесли удар с одерского плацдарма, расположенного севернее Бреславля, в направлении на Котбус и прорвали сильные долговременные позиции одерского рубежа обороны противника на фронте 60 км.
На севере. К конвою БК-2 присоединились 2 скр и 2 больших охотника, а ордер покинули 2 тщ и 1 скр, направившиеся в губу Орловка. На ПЛО конвоя вылетало 6 самолётов. У губы Рында тщ Т-116 на ГАС обнаружил пл неприятеля и сбросил на неё глубинные бомбы Вечером конвой благополучно прибыл в Кольский залив.
Траление фарватера Поной — Святой Нос осуществляли 2 тщ в охранении 1 скр. На поиск пл противника, безуспешно атаковавшей в Киркенесе норвежский транспорт, выходили 2 тщ и 1 корвет. Из Пумманки в Кольский залив в охранении 5 малых охотников перешёл 1 буксирный пароход с двумя баржами. Дозоры у баз флота несли 1 тщ, 1 скр и 1 малый охотник.
На западе. Авиация БФ из-за плохой погоды не летала Пл Л-3 в сопровождении тщ № 215 и ледокола прибыла в Турку. Тщ № 217 прибыл в район встречи с возвращающейся из похода пл М-90. На межбазовом переходе в обеспечении 2 ледоколов находилась 1 пл.
Сводки Советского Информбюро за 8 февраля 1945 года Великой Отечественной войны
В течение 8 февраля в Восточной Пруссии южнее Кенигсберга наши войска в результате упорных боёв овладели городом Кройцбург, а также заняли населённые пункты Поршкайм, Зеебен, Бартельсдорф, Воркайм, Рамерс-Вальде, Раунау, Бергервальде, Фрауендорф, Милленберг, Опен.
Юго-восточнее города Штаргард наши войска овладели на территории немецкой Померании городами Реетц и Бернштайн, а также с боями заняли более 100 других населённых пунктов, среди которых крупные населённые пункты Беркенбрюгге, Либенов, Ритциг, Замментин, Готтберг. За 7 февраля в этом районе наши войска взяли в плен более 1.800 немецких солдат и офицеров.
Юго-восточнее Бреслау продолжались бои по расширению плацдарма на западном берегу Одера, в ходе которых наши войска овладели населёнными пунктами Курч, Кохерн, Лорцендорф, Мехайц, Кехендорф, Хермсдорф, Мариенау, Вальдау, Тифензе, Гросс-Зарне.
Юго-западнее Кракова наши войска, действуя в трудных условиях горно-лесистой местности, с боями заняли более 40 населённых пунктов, в том числе крупные населённые пункты Задзеле, Ленкавица, Рыхвалд, Мошаница, Елесьня, Пшыборув.
В Будапеште наши войска продолжали бои по уничтожению гарнизона противника, окружённого в западной части города, и заняли несколько кварталов. В боях за 7 февраля в этом районе взято в плен более 3.500 солдат и офицеров противника.
За 7 февраля на всех фронтах подбито и уничтожено 146 немецких танков. В воздушных боях и огнём зенитной артиллерии сбито 30 самолётов противника.
В Восточной Пруссии, южнее города Кенигсберг, наши войска продолжали наступление. Ожесточённые бои произошли за город Кройцбург — мощный узел обороны немцев у реки Посмор. Противник подтянул резервы и оказывал упорное сопротивление. Советские части переправились через реку Посмор и атаковали гитлеровцев. Сегодня наши войска разгромили вражеский гарнизон и овладели городом Кройцбург. Противник потерял убитыми до 4 тысяч солдат и офицеров.
Юго-восточнее города Штаргард наши войска с боями продвигались вперёд. Советские пехотинцы, при поддержке артиллерии, прорвали оборону противника и вышли к городу Реетц. Наши подразделения переправились через реку, протекающую у западной окраины города, и блокировали вражеский гарнизон. В результате ожесточенного боя наши войска овладели городом Реетц — важным узлом шоссейных дорог, расположенным в 12 километрах северо-восточнее города Арнсвальде. В другом районе части Н-ского кавалерийского соединения окружили и ликвидировали группировку противника, состоявшую из эсэсовских пехотных и охранных подразделений. Захвачено много пленных, автомашин и вооружения.
За день боёв на различных участках наши войска подбили и уничтожили 84 танка и самоходных орудия противника. Советские зенитчики, отражая атаки вражеской авиации, сбили 16 немецких самолётов.
Юго-восточнее города Бреслау (Бреславль) немцы, стремясь остановить продвижение наших частей, предпринимали многочисленные контратаки. Преодолевая упорное сопротивление гитлеровцев, наши войска продолжали настойчиво продвигаться вперёд. Противник, выбит из селения Лорцендорф, расположенного в 6 километрах от города Штрелен. Занят также ряд других населённых пунктов. Взято в плен 320 немцев.
В боях за расширение плацдарма за Одером советские воины проявляют доблесть и геройство. Группа танков под командованием капитана Плаксина стремительно атаковала сильно укреплённые позиции противника. Наши танкисты истребили более роты гитлеровцев и уничтожили 15 пулемётов, 3 миномёта, и 2 бронетранспортёра. Захвачено 50 пленных. Экипаж танка лейтенанта Фролова вырвался вперёд, огнём и гусеницами уничтожил немецкий обоз и 80 вражеских солдат и офицеров. Экипаж самоходного орудия старшего лейтенанта Гринь разбил 4 немецких бронетранспортёра и самоходное орудие. В одном бою пулемётчик сержант Кузьменко уничтожил 30 немцев. Ефрейтор Мельницын из противотанкового ружья подбил легковую машину и убил немецкого офицера, пытавшегося спастись бегством.
Юго-западнее города Краков наши войска вели наступательные бои. Противник, укрепившись в селениях Ленкавица и Мощаница, оказывал упорное сопротивление.
Наши гвардейцы по склонам гор обошли эти опорные пункты и стремительным фланговым ударом разгромили немецкие гарнизоны. Продвигаясь на запад по южным склонам горного хребта Бескид Малы, наши войска овладели крупным населённым пунктом Задзеле. В бою за этот пункт советские бойцы взяли в плен 170 немцев, захватили 26 орудий и другие трофеи.
Взятый в плен на 1-м Украинском фронте начальник артиллерии 42-го немецкого армейского корпуса полковник Оскар Розен рассказал: «Когда русские начали наступление, мы рассчитывали, что положение будет быстро восстановлено. Насколько мне известно, нашим командованием были намечены энергичные контрмеры, предусматривавшие длительную и активную оборону. Немецкое командование возложило на 24-й танковый корпус задачу приостановить наступление Красной Армии на нашем участке. Однако первые же бои показали, что эти планы были построены на песке. Мощными ударами русские опрокинули нашу оборону, продвинулись вперёд и начали громить штабы и тылы. Мы понесли тяжёлые и невосполнимые потери в людях и технике. Наступавшие русские танковые части и мотопехота преследовали нас по пятам, не давая никакой передышки».
8 февраля 1945 года — Беседа Сталина и Франклина Рузвельта
Запись беседы Сталина с президентом США Франклином Рузвельтом 8 февраля 1945, 15.30, Ливадийский дворец
Рузвельт заявляет, что он будет очень доволен, если Стеттиниус поедет в Москву на 2-3 дня до своей поездки в Южную Америку. Он, Рузвельт, сам хотел бы побывать в Москве.
Рузвельт говорит, что он хотел бы побеседовать сегодня по некоторым гражданским и военным делам. Он хотел бы обратиться к маршалу Сталину с просьбой о предоставлении для американских военно-воздушных сил аэродромов в районе Будапешта. Кроме того, у него имеется просьба о том, чтобы американским специалистам было разрешено изучить на месте результаты бомбардировок, произведенных американской авиацией в районах Восточной и Юго-Восточной Европы.
(Рузвельт вручает Сталину послания, в которых изложены эти просьбы.)
Рузвельт заявляет, что американцы намерены установить авиабазы на островах Бонин к югу от Японии и на островах вблизи Формозы. Он думает, что настало время для проведения крупных бомбардировок Японии. Он, Рузвельт, не хочет высаживать войска в Японии, если он сможет обойтись без этого. Он высадит войска в Японии только в случае крайней необходимости. На островах у японцев имеется 4-миллионная армия, и высадка будет сопряжена с большими потерями. Однако если подвергнуть Японию сильной бомбардировке, то можно надеяться, что все будет разрушено, и, таким образом, можно будет спасти много жизней, не высаживаясь на острова.
Сталин отвечает, что он не возражает против того, чтобы американцы имели свои авиабазы в Комсомольске. В послании, которое он, Сталин, получил от Рузвельта, выражено желание иметь базы в Комсомольске. Базы могут быть предоставлены там или в Николаевске. Что касается Камчатки, то там базы можно было бы предоставить американцам лишь в последнюю очередь. На Камчатке сидит сейчас японский консул. Была надежда, что он уедет, но он остался. Кроме того, Ново-Николаевск или Комсомольск расположены ближе к Японии.
Рузвельт говорит, что самый главный вопрос — это посылка судов из Соединенных Штатов на советский Дальний Восток со снабжением для авиабаз.
Сталин говорит, что в послании президента сказано, что нужно будет держать открытыми линии снабжения. Непонятно, что это означает.
Рузвельт отвечает, что речь идет лишь о том, чтобы доставить суда со снабжением в Ново-Николаевск.
Сталин говорит, что все это хорошо, но он хотел бы знать, как обстоит дело с политическими условиями, на которых Советский Союз вступит в войну против Японии. Речь идет о тех политических вопросах, о которых он, Сталин, беседовал с Гарриманом в Москве.
Рузвельт отвечает, что южная часть Сахалина и Курильские острова будут отданы Советскому Союзу. Что касается теплого порта, то в Тегеране он, Рузвельт, предлагал, чтобы Советский Союз получил порт Дайрен, расположенный на конце Южно-Маньчжурской железной дороги. Но он, Рузвельт, пока еще не беседовал по этому вопросу с Чан Кайши. Он, Рузвельт, полагает, что существует два пути использования Советским Союзом этого порта. Первый путь — создание свободного порта, подчиненного контролю международной комиссии. Второй путь — сдача китайцами указанного порта в аренду Советскому Союзу. Однако последний способ связан с вопросом о Гонконге. Причина того, почему он, Рузвельт, желает избежать аренды, заключается в том, что см надеется, что Англия отдаст Китаю Гонконг и что потом он может быть превращен в свободный порт для всего мира. Черчилль, наверно, будет против этого сильно возражать, и будет трудно убедить Черчилля, если Советский Союз получит в аренду порт на севере. Поэтому он, Рузвельт, думает, что в качестве первого шага целесообразнее было бы учредить открытый порт.
Сталин спрашивает, что думает президент о сохранении статус-кво Внешней Монголии.
Рузвельт отвечает, что он еще не говорил по этому вопросу с Чан Кайши, но думает, что статус-кво во Внешней Монголии должно быть сохранено.
Сталин спрашивает, что думает Рузвельт об аренде Китайско-Восточной железной дороги.
Рузвельт отвечает, что пока он не говорил об этом с Чан Кайши, но он уверен, что по этому вопросу можно будет договориться. Имеются два способа использования железной дороги в интересах Советского Союза. Первый способ — установление контроля над железной дорогой со стороны смешанной комиссии, состоящей из русских и китайских представителей.
Сталин говорит, что если будут приняты советские условия, то советский народ поймет, почему СССР вступает в войну против Японии. Поэтому важно иметь документ, подписанный президентом, Черчиллем и им, Сталиным, в котором будут изложены цели войны Советского Союза против Японии. В этом случае можно будет внести вопрос о вступлении Советского Союза в войну против Японии на рассмотрение Президиума Верховного Совета СССР, где люди умеют хранить секреты.
Рузвельт отвечает, что не может быть никаких сомнений в отношении сохранения секретности в Ялте. Могут быть сомнения лишь в отношении китайцев.
Сталин отвечает, что, как только можно будет высвободить 20-25 дивизий с западного фронта и перебросить их на Дальний Восток, китайцев можно будет информировать. В конце апреля в Москву приезжает Сун Цзы-вень, с которым он, Сталин, очень хочет встретиться.
Рузвельт говорит, что очень рад, что маршал Сталин примет Сун Цзы-веня.
Рузвельт говорит, что имеется еще один вопрос, о котором он хотел бы переговорить с маршалом Сталиным, — это вопрос о Корее.
Сталин заявляет, что сначала он хотел бы ответить на вопрос, каким образом Советский Союз мог бы пользоваться теплый портом на Дальнем Востоке. Он говорит, что международный контроль приемлем для Советского Союза.
Рузвельт благодарит и, переходя к вопросу о Корее, заявляет, что в Тегеране он говорил об учреждении опеки над Кореей. Встает вопрос, кто должен быть попечителем. Он, Рузвельт, думает пригласить в качестве попечителей Китай, Советский Союз и Америку.
Сталин спрашивает, не будет ли это протекторатом.
Рузвельт отвечает, что ни в коем случае, и поясняет, что попечители будут помогать корейцам управлять своей собственной страной, может быть, в течение 30-40 лет, пока корейцы не будут подготовлены к самоуправлению. Имеется еще один вопрос: следует ли приглашать англичан в качестве попечителей Кореи.
Сталин говорит, что следовало бы установить срок опеки.
Рузвельт отвечает, что американцы имели опыт с Филиппинами, где потребовалось 50 лет для того, чтобы подготовить филиппинцев для самоуправления. Для Кореи, возможно, потребуется более короткий срок, может быть 20-30 лет.
Сталин спрашивает, не придется ли вводить в Корею войска.
Рузвельт отвечает отрицательно.
Сталин выражает одобрение и говорит, что против осуществления предложения, сделанного президентом, у него нет возражений. Чем короче будет срок опеки, тем лучше.
Рузвельт спрашивает, как быть с англичанами.
Сталин отвечает, что они будут обижены, если их не пригласить.
Рузвельт говорит, что у них, однако, нет оснований претендовать на участие в опеке.
Молотов замечает, что англичане находятся далеко от Кореи.
Сталин говорит, что если Черчилль узнает, что мы его не собираемся приглашать, то он нас обоих убьет. По его мнению, можно было бы пригласить англичан.
Рузвельт говорит, что вначале будут три попечителя, а потом можно будет пригласить англичан, если они поднимут большой шум.
Сталин говорит, что он согласен.
Возвращаясь к вопросу об авиабазах для американцев в районе Будапешта, Сталин заявляет, что он даст указание военным предоставить американцам авиабазы в районе Будапешта. Он также даст указание об удовлетворении второй просьбы президента об изучении результатов бомбардировок.
Рузвельт заявляет, что в отношении Китая он делает все возможное, чтобы не дать ему умереть.
Сталин отвечает, что Китай будет жить, но Китаю нужны новые лидеры. Ими нужно окружить Чан Кайши. Среди гоминьда-новцев есть хорошие люди, но он, Сталин, не понимает, почему их не продвигают.
Рузвельт заявляет, что он согласен с замечаниями Сталина. Рузвельт говорит, что имеется еще один вопрос, о котором он хотел бы побеседовать с маршалом Сталиным. Речь идет об Индокитае. Страна эта отсталая. Люди, населяющие Индокитай, похожи на жителей Явы и Бирмы. Будучи под управлением Франции, Индокитай не сделал никакого прогресса. Китай не хочет брать Индокитая. Он, Рузвельт, хочет, чтобы над Индокитаем была установлена опека. Англичане же хотят отдать Индокитай обратно французам.
Сталин отвечает, что Франция не обеспечила защиты Индокитая. Из-за этого англичане потеряли Бирму. Они же не хотят второй раз потерять Бирму? Он, Сталин, считает, что это вопрос важный, что он заслуживает изучения и что мысль президента, может быть, правильная.
Рузвельт заявляет, что де Голль уже просил его предоставить ему тоннаж для перевозки французских войск в Индокитай.
Сталин спрашивает, где же де Голль найдет войска для этой цели.
Рузвельт заявляет, что де Голль утверждает, что он найдет войска, если будут суда. Но он, Рузвельт, ответил де Голлю, что он пока не успел найти для него тоннажа.
Гарриман спрашивает, не будет ли целесообразным, чтобы Стеттиниус и Молотов обсудили вопрос о Китае.
Рузвельт говорит, что в Китае действительно сложное политическое положение. Посол США в Китае Хэрли и американский генерал Ведемейер прилагают все усилия для того, чтобы объединить коммунистов на севере с гоминьданом.
Сталин отвечает, что хорошо было бы объединить эти силы в интересах единого фронта против Японии.
Сталин говорит, что он хотел бы спросить Рузвельта о тоннаже. Вчера Стеттиниус говорил с Молотовым о том, что Соединенные Штаты готовы были бы после войны предоставить часть своего тоннажа Советскому Союзу. Правильно ли это?
Рузвельт отвечает, что, как он думает, после войны в Соединенных Штатах будет излишек тоннажа. Принимаются меры к тому, чтобы предоставить часть тоннажа Советскому Союзу в кредит на 20 лет без коммерческой заинтересованности. Стоимость, подлежащая погашению, будет равняться стоимости постройки судна минус износ к моменту передачи.
Сталин отвечает, что это было бы хорошо осуществить, так как в Советском Союзе не хватает тоннажа.
Рузвельт заявляет, что лорду Лезерсу эта мысль понравилась.
Сталин говорит, что это будет другим замечательным мероприятием Соединенных Штатов. Ленд-лиз, это новое изобретение американцев, сыграл большую роль в этой войне. Раньше союзникам было обидно получать субсидии, а теперь им не обидно получать вооружение по ленд-лизу. Если бы не ленд-лиз, то победа была бы сильно затруднена.
8 февраля 1945 года — Пятый день Крымской конференции глав правительств СССР, США и Британии
Запись заседания глав правительств
8 февраля 1945, 16.00, Ливадийский дворец
Рузвельт заявляет, что, как он думает, министры иностранных дел успешно закончили порученную им работу, и предлагает Идену доложить о доcтигнутых результатах.
Иден сообщает, что министры иностранных дел рассмотрели вопрос о дате созыва конференции, о членстве в международной организации 2-3 советских республик, а также вопрос о том, какие страны должны быть приглашены на учредительную конференцию. Было решено рекомендовать созвать конференцию 25 апреля 1945 г. в США. Принято неокончательное решение о том, чтобы пригласить на конференцию членов Объединенных Наций, то есть те страны, которые подписали Декларацию Объединенных Наций на такое-то февраля 1945 г. Конференция должна будет установить список первоначальных членов международной организации. При этом делегаты Великобритании и Соединенных Штатов поддержат СССР в том, чтобы в числе первоначальных членов организации были две советские республики. Рассмотрение всех деталей приглашения поручено специальной подкомиссии.
Сталин заявляет, что у него есть список государств, которые объявили войну Германии. Означает ли это, что все они будут включены в число членов Ассамблеи? Десять из названных стран не имеют дипломатических отношений с Советским Союзом.
Рузвельт отвечает, что есть несколько стран, которые стремятся к установлению отношений с Советским Союзом, но пока еще не сделали этого. Есть и такие страны, которые отношений с СССР не устанавливают, так как в них сильно влияние католической церкви. Нужно, однако, иметь в виду, что государства, не установившие отношений с Советским Союзом, участвовали Б месте с Советским Союзом в конференциях в Бреттон-Вудсе и Атлантик-Сити.
Сталин говорит, что трудно строить безопасность с теми государствами, у которых нет отношений с Советским Союзом.
Рузвельт заявляет, что самым лучшим способом заставить эти страны установить отношения с СССР будет приглашение их на конференцию.
Далее Рузвельт касается одного вопроса, который, как он говорит, имеет свою историю. Три года тому назад Самнер Уэллес, исполнявший тогда обязанности государственного секретаря, посоветовал некоторым южноамериканским республикам не объявлять войны Германии, а только порвать отношения с ней. Республики последовали американскому совету. В дальнейшем они много помогали Соединенным Штатам (например, давали им сырье). Репутация их хорошая. Месяц тому назад Рузвельт послал письмо шести президентам южноамериканских республик, в котором писал, что если они хотят быть приглашены на конференцию, то должны объявить войну Германии. Эквадор уже сделал это, но не успел еще подписать Декларацию Объединенных Наций. Парагвай объявит войну Германии через 10 дней, и в недалеком будущем так же поступят Перу и Венесуэла. Американскому правительству будет неудобно не пригласить все названные страны на конференцию после того, как они выполнили совет американского правительства, хотя, говоря по совести, этот совет был ошибкой.
Сталин спрашивает: как обстоит дело с Аргентиной?
Рузвельт отвечает, что Аргентины нет в том списке, который был передан делегацией США.
Сталин говорит, что ведь Аргентина также порвала отношения с Германией.
Рузвельт заявляет, что Аргентина не признана в качестве одной из Объединенных Наций.
Сталин отвечает, что он хотел бы обратить внимание на то, что если на конференцию будут приглашены не только страны, объявившие войну, но и «присоединившиеся», то странам, действительно воевавшим с Германией, будет обидно сидеть рядом с теми, которые колебались и жульничали в течение войны.
Черчилль говорит, что, как он думает, страны указанной категории до получения приглашения на конференцию должны объявить войну Германии. Он согласен с тем, что некоторые из этих стран играли довольно плачевную роль, выжидая, кто окажется победителем. Однако мы все-таки не должны упускать из виду, что на Германию произведет удручающее впечатление, если еще одна группа держав объявит ей войну. Другие вражеские страны также увидят, что весь мир воюет против них, и это может оказать на них сильное влияние.
Рузвельт заявляет, что он хотел бы добавить к списку приглашаемых Исландию.
Черчилль замечает, что в отношении Египта правительство его величества чувствует особую ответственность, так как Египет два раза выражал желание объявить войну Германии и Италии. Однако британское правительство посоветовало Египту не делать этого, так как сохранение Египтом нейтралитета позволило предотвратить воздушные бомбардировки Каира. Кроме того, англичанам с разных точек зрения был выгоден нейтралитет Египта. Когда враг находился в 30 милях от Александрии, египетская армия помогала союзникам, охраняя мосты, линии связи. Египет был более полезен при сохранении нейтралитета, чем если бы он объявил войну Германии и Италии. Конечно, если сейчас Египет захочет объявить войну, британское правительство не будет возражать.
Исландия также сыграла полезную роль в то время, когда еще Соединенные Штаты не вступили в войну. Исландия допустила американские войска в свою страну, тем самым нарушив свой нейтралитет, Исландия обеспечивала линию коммуникаций союзников.
Черчилль думает, что у обеих названных стран имеются основания для участия в конференции, если они объявят войну. Союзники должны дать им такую возможность. Черчилль хотел бы знать: существует ли намерение допустить на конференцию все те державы, которые объявят войну до 1 марта?
Сталин отвечает на вопрос Черчилля положительно.
Черчилль говорит, что в числе приглашенных не будет также Эйре, поскольку там имелись германская и японская миссии. С другой стороны, он, Черчилль, должен высказаться за приглашение Турции, хотя, может быть, это предложение и не встретит всеобщего одобрения. Турция заключила с Англией союз еще до начала войны, в очень опасное время. Когда началась, война, турки считали, что их армия недостаточно хорошо вооружена для современного типа войны. Тем не менее позиция Турции была дружественной и полезной во многих отношениях, Однако Турция не. воспользовалась предложением, сделанным ей год назад, вступить в войну. Черчилль задается вопросом: не следует ли туркам дать возможность раскаяться на смертном одре?
Сталин отвечает, что Турцию следует пригласить, если она объявит войну Германии до конца февраля.
Рузвельт и Черчилль выражают с этим согласие.
Рузвельт говорит, что Дания была оккупирована немцами в течение суток, король был взят в плен, парламент был ликвидирован. Дания сейчас находится под властью Германии. Только один человек, претендовавший на то, что он представляет Данию, не признал нового датского правительства. Это был датский посланник в Вашингтоне. Он не мог объявить воины Германии, но он дезавуировал действия созданного немцами правительства. Как быть с Данией? Нет сомнения в том, что, если бы датчане были свободны, они были бы на стороне союзников. Черчилль спрашивает, признали ли датчане независимость Исландии?
Черчилль не думает, что между Исландией и Данией будут затруднения. Он согласен с маршалом Сталиным и президентом в том, что на конференцию должны быть допущены все те, кто объявит войну до конца февраля. Дания будет участвовать в организации безопасности, когда получит возможность говорить от своего собственного имени.
Рузвельт предлагает утвердить доклад министров иностранных дел целиком с поправкой в том смысле, что на конференцию приглашаются Объединенные Наций, которые объявили войну против общего врага до 1 марта. Рузвельт говорит, что можно добавить к этому списку еще Турцию, если она объявит войну общему врагу до 1 марта.
Сталин спрашивает, каково мнение конференции о подписании Белоруссией и Украиной Декларации Объединенных Наций до 1 марта.
Рузвельт заявляет, что уже принят тот пункт решения министров иностранных дел, в котором говорится, что на конференции Объединенных Наций три державы будут рекомендовать включение советских республик в число членов-инициаторов.
Черчилль замечает, что ему кажется не совсем логичным приглашать на .конференцию все малые страны, которые почти ничего не сделали для победы и только теперь, в последний момент, объявили войну, и в то же время откладывать приглашение двух советских республик. Жертвы, принесенные Белоруссией и Украиной, известны. Он, Черчилль, думает, что если эти две республики подпишут Декларацию Объединенных Наций, то их следует пригласить.
Сталин говорит, что может случиться так: соберется конференция, на ней будет сделана рекомендация пригласить советские республики, но кто-нибудь встанет и скажет, что они не подписали Декларацию Объединенных Наций. Поэтому было бы лучше, если бы советские республики подписали декларацию теперь. Иначе, как же их можно рекомендовать? Он не хотел бы затруднять президента, но он все-таки просил бы его объяснить, в чем тут дело?
Рузвельт отвечает, что это технический вопрос, но тем не менее важный. Речь идет о том, чтобы согласиться на предоставление трех голосов Советскому Союзу.
Сталин спрашивает: не помешает ли приглашению Украины и Белоруссии тот факт, что они не подпишут Декларацию Объединенных Наций до 1 марта?
Рузвельт отвечает отрицательно.
Сталин заявляет, что в таком случае он снимает свое предложение. Он лишь хотел бы вставить названия республик — Украина и Белоруссия — в текст решений министров иностранных дел.
Рузвельт и Черчилль дают на это свое согласие.
Вопрос о Думбартон-Оксе считается исчерпанным, и Рузвельт переходит к польскому вопросу.
Черчилль говорит, что если ему будет разрешено, то он хотел бы предварительно заявить, что изучил результаты вчерашнего совещания министров иностранных дел и одобряет их.
Рузвельт заявляет, что по вопросу о польских границах у делегации США не имеется возражений против первого пункта советских предложений. Делегация США согласна также с предоставлением Польше компенсации за счет Германии, а именно Восточной Пруссии к югу от Кенигсберга и Верхней Силезии вплоть до Одера. Однако Рузвельту кажется, что перенесение польской границы на Западную Нейсе мало оправданно.
Что касается вопроса о польском правительстве, то Рузвельт хотел бы предложить, чтобы советский министр иностранных дел и послы США и Англии в СССР были уполномочены вести в Москве переговоры с Берутом, Осубка-Моравским, Сапегой, Витосом, Миколайчиком и Грабским о создании нового правительства на следующей основе: сначала должен быть создан президентский совет в составе трех лиц, возможно Берута, Грабского и Сапеги. Президентский совет будет представлять власть президента в Польше.
Этот президентский совет займется созданием правительства из людей, имеющихся в варшавском правительстве, из демократических элементов внутри Польши и за границей. Созданное таким образом временное правительство даст обещание провести выборы в учредительное собрание, которое изберет постоянное правительство Польши. Когда будет создано временное польское правительство национального единства, то наши три правительства его признают.
Сталин спрашивает: предполагается ли, что в указанном случае будет ликвидировано лондонское правительство?
Черчилль и Рузвельт отвечают утвердительно.
Черчилль говорит, что, когда будет создано временное польское правительство национального единства, британское правительство откажется от признания польского правительства в Лондоне и аккредитует своего посла при новом правительстве.
Сталин спрашивает: останется ли после того национальная собственность Польши, которой сейчас распоряжается польское правительство в Лондоне, в руках Арцишевского или она будет передана новому польскому правительству?
Рузвельт отвечает, что собственность Польши, находящаяся за границей, автоматически перейдет к новому польскому правительству.
Черчилль замечает, что он не знаком с юридической стороной дела, но думает, что президент прав.
Далее Черчилль заявляет, что британская делегация подготовила альтернативный документ по польскому вопросу, который был передан русским друзьям. Но так как дискуссия началась по предложению президента, то Черчилль готов продолжать ее в том же плане.
Молотов говорит, что он хотел бы высказать несколько соображений по предложениям Черчилля и Рузвельта. Предложения советской делегации исходят из определенного положения, что целесообразно вести переговоры о создании нового польского правительства на базе пополнения существующего польского правительства. Было бы неправильным игнорировать тот факт, что в Польше уже существует правительство и что оно находится в Варшаве. Это польское правительство пользуется огромным авторитетом в польском народе. Это правительство польский народ приветствует с энтузиазмом. Если мы выступим с предложениями Рузвельта и Черчилля, то поляки могут с ними не согласиться. Наоборот, если будут приняты советские предложения и если мы начнем с того, что нынешнее правительство должно быть расширено и пополнено, то успех обеспечен. Те люди, которые являются членами Временного польского правительства в Варшаве, тесно связаны с национальными событиями в Польше. Ясно, что этого нельзя сказать о Грабском, Миколайчике и Витосе. Они не участвовали в решающих событиях Польши. Если мы хотим найти базу для соглашения, то нужно исходить из того, что нынешнее польское правительство должно быть расширено. Вопрос о том, сколько новых членов и кто именно должны быть в него введены, особый вопрос, который будет обсужден между нами. Это, конечно, очень трудный вопрос, и решение его будет зависеть прежде всего от тех людей, которые работают в самой Польше.
В предложении президента имеется новая мысль о том, чтобы заключить соглашение не только о правительстве, но и о президентском совете. Он боится, что если пойти по пути, предложенному президентом, то вместо одной трудной проблемы у нас будут две трудные проблемы. Ему кажется, что в результате трудности увеличатся, а не уменьшатся.
Между тем существует Крайова Рада — законный орган, который тоже может быть расширен. Поэтому он предлагает рассмотреть вопрос о том, как расширить Крайову Раду в Польше. Конечно, Крайова Рада и Временное правительство — временные органы, но все три предложенных проекта имеют одну общую цель: возможно скорее провести выборы, которые позволят создать постоянные органы управления.
Теперь вопрос о границах. По первому пункту достигнуто полное согласие. По второму пункту — о западной границе Польши — нет единого мнения. Он знает, что сами поляки и их правительство в этом вопросе настроены решительно. Можно спросить поляков, что они думают по вопросу о западной границе. Он, однако, не сомневается, что Поляки выскажутся за линию, предложенную Советским правительством.
Далее несколько слов о предложении, чтобы Гарриман, Керр и он, Молотов, вели переговоры с поляками об образовании нового польского правительства. Советская делегация согласна с тем, чтобы такое поручение было дано Гарриману, Керру и ему. Что касается поляков, участие которых было бы желательно в переговорах, то, насколько известно советской делегации, варшавские поляки обычно выделяют Для особо важных переговоров трех человек: Берута, Осубка-Моравского, Роля-Жимерского. По вопросу о привлечений поляков другой стороны вчерашнее предложение Рузвельта кажется советской делегации подходящим. Он не исключает, что члены Временного польского правительства не захотят иметь дело с некоторыми лицами. Он не уверен, например, что они станут разговаривать с Миколайчиком. Отношение Временного польского правительства к Миколайчику сильно ухудшилось после прошлогодних переговоров с ним. Президент предложил вчера, чтобы из пяти намеченных им человек вызвать двух лиц. Молотов думает, что если в переговорах примут участие со стороны Временного правительства три названных лица и два лица из списка, представленного президентом, то можно было бы начать Дело. Такое предложение представляется ему практичным и полезным.
Рузвельт спрашивает, имеется ли в виду сохранить президентский совет.
Молотов отвечает, что лучше было бы избежать президентского совета и расширить существующее Временное польское правительство. Молотов думает, что он, Гарриман и Керр могли бы обсудить вместе с тремя представителями Временного польского правительства и двумя представителями из числа лиц, названных президентом, вопрос о том, как расширить Временное польское правительство и каких новых людей туда включить.
Черчилль говорит, что у него есть поправки к предложениям Рузвельта. Он считает, что конференция в своей работе достигла решающего момента. Речь идет о вопросе, урегулирования которого ожидает весь мир. Если мы разъедемся, продолжая признавать разные польские правительства, то все поймут, что между Великобританией и США, с одной стороны, и Советским Союзом — с другой, существуют коренные разногласия. Это имело бы весьма плачевные последствия во всем мире, и это наложило бы на нашу конференцию печать банкротства. Вместе с тем необходимо констатировать, что мы придерживаемся различных взглядов на основные факты иди по крайней мере на некоторые из основных фактов.
Согласно информации, имеющейся в распоряжении британского правительства, люблинское, а теперь варшавское правительство не является таким, которое могло бы быть признано подавляющим большинством польского народа. Если бы мы отказались от польского правительства в Лондоне и оказали бы поддержку люблинскому правительству, то, насколько можно судить, это вызвало бы протест всего мира, это вызвало бы протест всех без исключения поляков, находящихся за границей.
У нас имеется польская армия, состоящая из поляков, находящихся вне Польши, Она храбро сражалась. Черчилль не верит, чтобы эта польская армия примирилась с люблинским правительством. Эта польская армия рассматривала бы как измену признание британским правительством люблинского правительства и отказ от дальнейшего признания польского правительства в Лондоне.
Как Советскому правительству хорошо известно, он, Черчилль, не согласен с взглядами польского правительства в Лондоне и считает его действия неразумными. Однако формальное признание нового польского, правительства, созданного год назад, вызвало бы очень большую критику действий британского правительства. Люди стали бы утверждать, что британское правительство уже раньше полностью, уступило Советскому Союзу по вопросу о восточной границе Польши и теперь капитулировало перед ним по вопросу о характере польского правительства. В результате британское правительство подверглось бы в парламенте обвинениям. Дебаты, которые в этой связи развернулись бы, были бы весьма достойны сожаления и отрицательно отразились бы на единстве союзников.
По мнению Черчилля, советские предложения идут недостаточно далеко. Прежде чем правительство его величества могло бы отказаться от своей нынешней позиции, а именно от признания польского правительства в Лондоне, и признать новое польское правительство, оно должно убедиться в том, что новое польское правительство достаточно полно представляет польский народ. Конечно, у британского правительства исчезли бы все трудности, если бы в Польше произошли свободные выборы на основе всеобщего голосования. Британское правительство приветствовало бы всякое польское правительство, которое появилось бы в результате этих выборов, и отвернулось бы от лондонского правительства. Британское правительство, однако, с большим беспокойством относится к тому, что будет происходить в промежуточный период до того, как станет возможным организовать выборы.
Рузвельт заявляет, что как гость с другого полушария он констатирует наличие у всех участников совещания единого мнения: в Польше возможно скорее должны быть проведены всеобщие выборы. Рузвельта, однако, интересует вопрос, как будет Польша управляться в промежуточный период, до устройства свободных выборов.
Сталин говорит, что Черчилль жалуется на отсутствие у него информации о Польше и на невозможность получить ее оттуда.
Черчилль отвечает, что некоторую информацию он имеет.
Сталин констатирует, что, хотя Черчилль и имеет некоторую информацию, она не совпадает с информацией Советского правительства.
Черчилль отвечает утвердительно.
Сталин заявляет, что, как он думает, Великобритания и Соединенные Штаты могут иметь информаторов в Польше. Переходя далее к руководителям варшавского правительства, он говорит, что популярность Берута, Осубка-Моравского и Роля-Жимерского в польском народе действительно громадна. Что является основой этой популярности? Прежде всего то, что они не покидали своей страны во время оккупации. Они находились в занятой немцами Варшаве, работали в подполье и вышли из подполья. Это импонирует польскому народу, который, естественно, сочувствует людям, не покинувшим его в трудную минуту. Польский народ не любит людей Арцишевского, так как он не видел их в своей среде в тяжелые годы оккупации. Надо считаться с психологией народа.
Второй важный факт, создающий популярность руководителям варшавского правительства, вытекает из побед Красной Армии. Советские войска двигаются вперед и освобождают Польшу. Это производит большой переворот в сознании польского народа. Известно, что поляки не любили русских, так как русские три раза участвовали в разделе Польши. Однако наступление Красной Армии и освобождение ею польского народа от гитлеровской оккупации совершенно перевернули настроение поляков. Их неприязнь к русским исчезла, вместо неприязни пришло чувство совсем иного порядка: поляки рады тому, что русские гонят немцев, что польское население освобождается, и у них появляется доброе отношение к русским.
Поляки считают, что сейчас они переживают великий национальный праздник своей истории. И вот поляки удивлены, что люди из польского правительства в Лондоне не принимают участия в этом торжестве. Поляки спрашивают себя, почему они видят на празднике членов Временного польского правительства и почему не видят лондонских поляков. Это, конечно, подрывает авторитет польского правительства в Лондоне.
Вот те два обстоятельства, которые лежат в основе огромной популярности членов Временного польского правительства. Можем ли мы не считаться с таким фактом? Конечно, не можем, если хотим учитывать волю народа. Таковы те соображения, которые он хотел высказать в связи с вопросом об авторитетности людей из варшавского правительства.
Теперь об опасениях Черчилля, что участники конференции могут разъехаться, не достигнув соглашения по польскому вопросу. Как тут быть? У нас разная информация и разные выводы. Может быть, вызвать сюда поляков разных лагерей и выслушать их? Может быть, это увеличит нашу информацию? Черчилль недоволен тем, что Временное польское правительство не избрано. Конечно, лучше иметь выбранное правительство, но до сих пор этому мешала война. Он думает, что недалек уже день, когда выборы в Польше смогут состояться.
Но вот ведь во Франции правительство де Голля тоже не избрано, и в состав его входят разные элементы. Однако, несмотря на это, мы охотно ведем дела с де Голлем и заключаем с ним соглашения. Почему нельзя так же поступить с Временным польским правительством после того, как оно будет пополнено? Почему от Польши требовать большего, чем от Франции? Он уверен, что если подойти к польскому вопросу без предубеждения, то его можно успешно разрешить.
Положение не так трагично, как его рисует Черчилль. Если не придавать излишнего значения второстепенным вещам и сконцентрировать внимание на главном, то можно найти выход. Легче реконструировать существующее Временное польское правительство, чем создавать совсем новое. Что касается вопроса о президентском совете, то на эту тему нужно было бы поговорить с самими поляками.
Рузвельт спрашивает, когда будет возможно проведение свободных выборов в Польше.
Сталин отвечает, что выборы могут состояться через месяц, если не произойдет какой-либо катастрофы на фронте, если немцы не побьют союзников, а он надеется, что немцы не побьют союзников.
Черчилль заявляет, что, разумеется, свободные выборы успокоили бы умы в Англии. Британское правительство поддержало бы новое правительство, и все остальные вопросы отпали бы. Конечно, мы не можем просить ни о чем, что мешало бы военным операциям советских войск. Эти операции должны стоять на первом месте. Но если бы оказалось возможным через два месяца провести выборы, то создалась бы совершенно новая ситуация, и никто не мог бы этого оспаривать.
Рузвельт рекомендует передать обсуждаемый вопрос на рассмотрение министров иностранных дел.
Черчилль с этим соглашается и добавляет, что он хотел бы поставить один небольшой вопрос. Было бы весьма полезно, если бы можно было договориться о регулярных встречах трех министров иностранных дел с целью консультации через каждые три-четыре месяца, поочередно в каждой из столиц.
Сталин говорит, что это было бы правильно.
Рузвельт заявляет, что это — хорошее предложение. Однако Стеттиниус должен также заниматься делами Южной Америки. Поэтому Рузвельт считает, что встречи министров иностранных дел могли бы происходить по мере необходимости, без фиксации точно определенных сроков.
Черчилль предлагает, чтобы первая встреча состоялась в Лондоне.
Далее Сталин говорит, что он хотел бы поставить один небольшой вопрос. В Югославии почему-то задержалось образование единого правительства. В чем тут дело? Сталин хотел бы также узнать, что происходит в Греции.
Черчилль отвечает, что ему пришлось бы очень долго рассказывать о Греции, и он боится, что этот рассказ испортил бы вкус к предстоящему обеду у маршала Сталина. (В тот вечер Сталин давал обед английской и американской делегациям.)
Сталин соглашается отложить вопрос о Греции до другого раза.
Черчилль заявляет, что югославского короля убедили или может быть отчасти заставили подписать декрет о регентстве. Шубашич и другие члены югославского правительства должны были уже уехать в Югославию, и по прибытии их туда будет создан регентский совет, то есть будет осуществлено соглашение Тито — Шубашич. Однако у Черчилля имеются две небольшие поправки, которые улучшили бы это соглашение. Черчилль надеется, что маршал Сталин их одобрит и любезное слово от маршала Сталина маршалу Тито обеспечит осуществление соглашения. Как бы то ни было, но декрет о регентстве королем подписан и правительство выезжает из Лондона, как только позволит погода. Все пойдет в соответствии с соглашением, в особенности если в него будут включены две небольшие поправки.
Черчилль обещает представить маршалу Сталину информацию о положении Греции, куда недавно ездил Ситрин. Впрочем, Черчилль еще не получил доклада Ситрина. Черчилль благодарен маршалу Сталину за интерес, который он проявляет к греческим делам.
Сталин заявляет, что мы не имеем намерения вмешиваться во внутренние греческие дела и только хотим знать, что там происходит.
8 февраля 1945 года — Началась Нижне-Силезская наступательная операция
8 февраля началась Нижне-Силезская операция войск 1-го Украинского фронта.
В первых числах февраля 1945 года в ходе Висло-Одерской операции войска 1-го Украинского на широком фронте вышли к Одеру и захватили несколько плацдармов на левом берегу. Немцам в кратчайшие сроки удалось создать новый рубеж обороны, его основой стали города-крепости: Бреслау, Глогау и Лигниц. Для развития дальнейшего наступления, нашим командованием была спланирована эта наступательная операция.
План операции предусматривал главный удар с плацдармов на Одере, прорыв обороны противника и наступление ударной группировки фронта на Берлин. Однако, командующим 1-м Украинским маршалом Иваном Коневым было принято решение одновременно нанести 3 согласованных удара. Самая мощная группировка — 4 общевойсковые (3-я гвардейская, 6-я, 13-я, 52-я) и 2 танковые армии (3-я гвардейская и 4-я), сосредоточились на плацдарме севернее Бреслау.
Южнее Бреслау приготовились к удару 5-я гвардейская и 21-я армии, усиленные двумя танковыми корпусами. На левом крыле должны были наступать 59-я и 60-я армии. Для удара собрали 980 000 личного состава, 1289 танков и 2380 самолётов. Им противостояли 16 пехотных, 2 легкопехотных, 4 танковые, 2 моторизованных, 1 лыжная дивизии, 7 боевых групп, 1 танковая бригада, корпусная группа «Бреслау». Уже в ходе сражения немцы перебросили на этот участок ещё несколько танковых, моторизованных и пехотных дивизий. Общая численность немецкой группировки достигала более 700 000 человек.
Нижне-Силезская наступательная операция.
Войска 1-го Украинского фронта перешли в наступление с плацдармов на р. Одер. Надо было ковать железо пока горячо и выйти вровень с войсками Жукова, прикрыв его фланг. Одер в том районе изгибается на восток и плацдармы у Конева были где-то на меридиане польско-германской границы в полосе фронта Жукова, а не в десятках км от Берлина.
На этапе подготовки, безусловно, имело место некоторое головокружение от успехов. Представленный Коневым на утверждение в Ставку план был поистине грандиозным. Командующий 1-м УФ намечал нанести по противнику одновременно три удара: два с плацдармов севернее и южнее Бреслау и третий вдоль Судетских гор. Первые два удара имели своей целью разгром бреслау-дрезденскую группировку противника и «к 25.2.45 г. главными силами выйти на реку Эльба».
Подготовка нового наступления сразу же после январского броска от Вислы к Одеру являлась нетривиальной задачей. Коммуникации 1-го Украинского фронта растянулись, а железнодорожное сообщение еще отсутствовало. Это заставляло возить боеприпасы и горючее от станций разгрузки на правом (правом! восточном!) берегу Вислы до плацдармов автотранспортом. Даже с учетом изъятия автомашин из занимающих оборону на плацдармах соединений и частей, в частности в 6-й армии удалось наскрести 170 автомашин на перевозку 350 тонн боеприпасов и 180 тонн горючего. Проблемы снабжения заставили отложить дату начала наступления с 6 на 8 февраля 1945 г.
Но в целом справились. К утру 8 февраля в частях и на армейских складах было накоплено боеприпасов от 2 до 5 б/к для артиллерии и минометов и 1,5-2 б/к для пехотного оружия. Не предел мечтаний, на долгую операцию было маловато. В довершение всех проблем 8 февраля была плохая погода, и 1-й Украинский фронт был лишен поддержки авиации.
Реально как мы знаем, на Эльбу вышли 25 числа, но не февраля, а апреля 1945 г. Что реально получилось у Конева — в следующий раз.
А.В. Исаев
Наступление 1-го Украинского началось утром 8 февраля с 50-минутной артподготовки. На всей протяжённости фронта начались ожесточённые бои. За первые два дня операции наибольшего успеха добились армии правого крыла фронта. К исходу 10 февраля они прорвали оборону противника и продвинулись вглубь его территории до 60 км. На центральном участке, в районе крепости Бреслау, наступающие войска встретили сильное сопротивление и двигались вперёд с большим трудом. На левом фланге фронта 59-я и 60-я армии, не имевшие численного превосходства над противником, не сумели прорвать немецкую оборону и по приказу Конева 10 февраля перешли к обороне.
К 11 февраля танковой армии Павла Рыбалко удастся выйти к реке Бобер и форсировать её. 4-я танковая армия севернее с ходу преодолеет обе водные преграды и пойдет к Нейсе. Не сумев сразу взять Бреслау наши войска 13 февраля завершат окружение крепости. Для ее блокирования выделят только 6-ю армию.
Проанализировав обстановку, командование фронта придет к заключению, что цели, поставленные в начале операции, не будут достигнуты и наступление на Берлин пока невозможно. В связи с этим задачи фронта изменят. 16 февраля 4-я танковая армия Лелюшенко, оставит занятый ранее плацдарм на реке Бобер. А в целом войска фронта начнут активную оборону против контратакующий немецких резервов – танковой, пехотной и моторизированной дивизий. Лишь к 22 февраля силами 2 наших армий противника удастся оттеснить на юг.
Несмотря на упорное сопротивление немцев, к 24 февраля войска 1-го Украинского выйдут к Нейсе на участке Пенциг-устье Нейсе, оставив в тылу окружённые гарнизоны Глогау и Бреслау. Южное крыло фронта угрожающе нависнет над верхне-силезской группировкой немцев и командование фронта приступит к разработке Верхне-Силезской операции.
В результате Нижне-Силезской операции войска 1-го Украинского фронта продвинутся вглубь территории Рейха на 150 км и на широком участке выйдут к Нейсе. Фронт займет выгодное положение для дальнейшего наступления на Берлин. В ходе операции безвозвратные потери Красной Армии составят 23000. Немецкие потери по нашим данным составили около 40000 убитыми и более 14000 сдались у плен.
8 февраля 1945 года — Побег из плена группы Михаила Девятаева
8 февраля 10 советских военнопленных захватили немецкий бомбардировщик Heinkel He 111 H-22 и совершили на нём побег из концлагеря на острове Узедом. Лет через 76 об этом Великом подвиге снимут художественную чушь под названием «Девятаев». Просто потому, что в 1945 подвиг совершил Михаил Петрович Девятаев.
Вечером 13 июля 1944 он вылетел в составе группы истребителей Bell P-39 Airacobra под командованием майора Боброва на отражение налёта вражеской авиации. В бою в районе Львова самолёт Девятаева был подбит и загорелся. В последний момент Михаил выпрыгнул с парашютом, но при прыжке ударился о стабилизатор самолёта. Приземлился в бессознательном состоянии на оккупированной территории, попал в плен.
После допроса Михаила Девятаева перебросили в разведотдел абвера, оттуда — в Лодзинский лагерь, откуда вместе с военными лётчиками 13 августа 1944 он совершил первую попытку побега с помощью подкопа. Но их поймали и отправили в лагерь смерти Заксенхаузен. Там с помощью лагерного парикмахера (советский офицер-танкист), подменившего номер на лагерной робе, Девятаев сменил статус смертника на статус «штрафника». Вскоре под именем Степана Григорьевича Никитенко он был отправлен в концлагерь на остров Узедом, где в ракетном центре Пенемюнде проходили разработки вундерваффе — крылатых ракет «Фау-1» и баллистических ракет «Фау-2».
8 февраля 10 пленных, среди которых был Михаил Петрович, захватили бомбардировщик Heinkel He 111 H-22 и совершили побег из концлагеря на острове Узедом. Девятаев был за штурвалом. Немцы отправили в погоню истребитель, пилотируемый кавалером двух Железных крестов и Немецкого креста в золотеобер-лейтенантом Гюнтером Хобомом, однако без знания курса найти самолет беглецов он не смог. Правда самолёт обнаружил другой ас — полковник Вальтер Даль, возвращавшийся с задания, но приказ немецкого командования «сбить одинокий «Хейнкель» он выполнить не мог из-за отсутствия боеприпасов.
Heinkel подбила советская зенитная артиллерия, он загорелся. Девятаеву удалось сбить пламя, бросив самолёт вниз со скольжением, и выровняв его над лесом. После «жёсткой посадки» раненые выбрались из самолёта. Вскоре они были подобраны нашими солдатами.
С марта по ноябрь 1945 была фильтрация. Далее — демобилизация с восстановлением воинского звания и наград.
15 августа 1957 выйдет указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Михаилу Петровичу Девятаеву Героя Советского Союза.