7 февраля 1945 года
Восточно-Прусская операция. Войска 3-го й Белорусский фронта. Войска фронта вели напряжённые наступательные бои по разгрому Прейсиш-Эйлауской группировки противника. Одновременно нашисоветские войска продолжали уничтожение неприятеля в западной части Земландского (Калининградского) полуострова и блокирование вражеского гарнизона в Кёнигсберге (Калининград). Сломив сопротивление противника северо-западнее Прейсиш-Эйлау, наши войска продвинулись до 5 км, овладели рядом сильно укреппунктов и вели бои за Кройцбург.
Будапештская операция. Войска 3-го Украинского фронта силами 104-го и 23-го танкового корпусов 4-й Гвардейской армии п на участке Диниеш – Кильшебаранд, отбивали атаки пехоты и танков противника, в результате которых вынуждены были оставить высоту 130. При этом войска армии потеряли 101 человека убитыми и 415 человек ранеными. Потери боевой техники: подбито 42 орудия, 3 миномёта, 1 автомашина и 2 тягача, сгорело 7 танков. В 10.30 соединения и части 26-й армии возобновили наступление, продвинулись на 3-15 км, заняли свыше 30 населённых пунктов, в том числе и город Шиофок.
На севере. В р-не Поноя началось формирование конвоя БК-2. В охранение 6 тр и 1 тн вступили 4 эм, 4 тщ, 1 скр и 6 больших охотников, а оба ледокола возвратились в Молотовск. Поиск пл противника вдоль мурманского побережья вели 9 самолётов. Дозоры у баз флота несли 2 корабля.
На западе. Из-за плохой погоды авиация БФ не летала. Тщ № 215 встретил возвращавшуюся из похода пл Л-3 и в обеспечении ледокола повёл её в базу. Из Ханко для встречи возвращавшейся пл М-90 вышел тщ № 217. Началось систематическое надледное траление мин в устье Западной Двины тралом ЛЭМРАТ. Межбазовые переходы в обеспечении 2 ледоколов выполняли 1 пл, 1 зс и 1 тр. В Клайпеду ж.-д. эшелоном из Таллина отправлены 8 тка. У Пиллау на наших минах подорвалось и затонуло учебное судно «Полюкс» (5408 брт).
Сводки Советского Информбюро за 7 февраля 1945 года Великой Отечественной войны
В течение 7 февраля южнее Кенигсберга наши войска вели наступательные бои, в ходе которых заняли более 30 населённых пунктов и среди них Липникен, Золлау, Посмален, Лайдткайм, Лампаш, Пошлошен. За 5 и 6 февраля в районе Кенигсберга наши войска взяли в плен 2.260 немецких солдат и офицеров.
Севернее и южнее города Кюстрин (на Одере) наши войска вели бои по очищению от противника восточного берега реки Одере заняв при этом населённые пункты Цэкерик, Альт Литцегерике, Гюстебизе, Хэльзе, Клевитц, Альт Древитц, Треттин, Кунерсдорф, Ауритц. В боях за 5 и 6 февраля в этом районе взято в плен свыше 4.000 немецких солдат и офицеров и захвачено на аэродромах 69 самолётов противника.
Юго-восточнее Бреслау (Бреславль) наши войска, продолжая бои по расширению плацдарма на западном берегу Одера, заняли более 50 населённых пунктов, в том числе крупные населённые пункты Мэрцдорф, Вюрбен, Гроссбург, Лихтенберг, Дойче-Лайппе, Михелау, Боркенхайн, Вольфсгрунд, Эйзенау, Прейс-Дорф. В боях за 5 и 6 февраля в этом районе взято в плен более 4.200 немецких солдат и офицеров и захвачено на аэродроме 28 самолётов противника.
В Будапеште продолжались бои по уничтожению окружённого гарнизона противника, в ходе которых наши войска заняли 10 кварталов. В боях за 5 и 6 февраля в западной части города взято в плен более 5.600 солдат и офицеров противника.
За 6 февраля на всех фронтах подбито и уничтожено 140 немецких танков. В воздушных боях и огнём зенитной артиллерии сбито 26 самолётов противника.
За время наступательных боёв с 12 января по 4 февраля сего года на центральном участке фронта нашими войсками Взяты в плен: командир 88-й немецкой пехотной дивизии генерал-лейтенант Ритберг, командир 304-й немецкой пехотной дивизии генерал-майор Лисс, командир 433-й немецкой пехотной дивизии генерал-лейтенант Люббе, командир 17-й немецкой танковой дивизии полковник БРУКС, командир 10-й немецкой моторизованной дивизии полковник Виаль, начальник штаба 42-го немецкого армейского корпуса полковник Драбих-Вехтер, командующий артиллерией 42-го немецкого армейского корпуса полковник РОЗЕН, начальник отдела министерства авиации генерал авиации Манке, начальник 39-го трудового военного округа генерал Вессеман.
Среди убитых немецких солдат и офицеров найдены трупы командира 42-го немецкого армейского корпуса генерала пехоты Рекнагеля, командира 56-го немецкого танкового корпуса генерала пехоты Блока, командира 69-й немецкой пехотной дивизии генерал-лейтенанта Райна, командира 72-й немецкой пехотной дивизии генерал-майора ХОНА, командира 78-й немецкой пехотной дивизии генерал-майора Гиршфельда, командира 214-й немецкой пехотной дивизии генерал-лейтенанта Кирбаха, командира 291-й немецкой пехотной дивизии генерал-майора Фингера, командира 342-й немецкой пехотной дивизии генерал-лейтенанта Никкеля.
В Восточной Пруссии, южнее города Кенигсберг наши войска продолжали наступление и вышли к сильно укреплённой долговременной обороне противника у реки Посмор. В ходе ожесточённых боёв советские части форсировали реку и заняли на её левом берегу опорный пункт Посмален.
Захвачено 24 крупных дота. Немцы выбиты также из населённого пункта Лампаш, расположенного в 4 километрах северо-восточнее города Прейсиш-Айлау. За день боёв уничтожено более 3 тысяч вражеских солдат и офицеров, 28 танков и самоходных орудий противника.
Севернее и южнее города Кюстрин наши войска вели наступательные бои. Противник пытается ценою любых потерь удержать плацдармы на восточном берегу реки Одер. Опираясь на долговременные оборонительные сооружения, гитлеровцы яростно сопротивлялись и неоднократно переходили в контратаки. В результате стремительного удара советские части овладели населённым пунктом Альт Древитц — северным предместьем города Кюстрин. Наши войска нанесли тяжёлое поражение группировке противника, обороняющей подступы к городу Франкфурт-на-Одере, и заняли населённый пункт Кунерсдорф, находящийся в пяти километрах восточнее Франкфурта. В течение дня противник потерял только убитыми до 5 тысяч солдат и офицеров. Подбито и сожжено 65 немецких танков и 90 бронетранспортёров.
Занятый нашими войсками немецкий населённый пункт Кунерсдорф известен в русской военной истории. Во время Семилетней войны, 14 августа 1759 года, у Кунерсдорфа произошло крупное сражение между русскими войсками под командованием генерала Салтыкова и войсками прусского короля Фридриха II. Русские войска наголову разбили немцев и обратили их в бегство.
Юго-восточнее Бреслау (Бреславль) наши войска, преодолевая упорное сопротивление противника, продолжали бои по расширению плацдарма на западном берегу реки Одер. Советские пехотинцы, при поддержке танкистов и артиллеристов, выбили немцев из населённого пункта Гроссбург, расположенного в 9 километрах севернее города Штрелен. Другие наши части, наступающие вдоль левого берега Одера, продвинулись вперёд на 10 километров и овладели Прейсдорфом — опорным пунктом обороны немцев.
В занятом вчера немецком городе Бриг советские войска захватили большие трофеи, в том числе 19 танков, 62 полевых орудия, 1.000 автомашин и много складов с военным имуществом.
В Будапеште наши войска продолжали бои по ликвидации окружённой группировки противника. Упорная борьба произошла за гору Шашхедь, господствующую над всей остающейся в руках немцев частью города. Противник превратил Шашхедь в мощный узел обороны. Опираясь на укрепления, гитлеровцы оказывали ожесточённое сопротивление. Наши гвардейские подразделения очистили от врага улицу Зайоми и вышли к подножью торы с востока. Другие советские подразделения прорвались в этот район с юга и севера. Сегодня наши бойцы разгромили крупный немецкий гарнизон и овладели горой Шашхедь. Упорные бои произошли также за один парк. На территории марка немцы соорудили несколько дотов. Артиллеристы офицера Вакусова сильным огнём подавили вражеские огневые точки. Перешедшие в атаку советские пехотинцы очистили парк от немцев. Противник, зажаты в кольцо, несёт огромные потери. Места боёв усеяны трупами гитлеровцев.
Нашими войсками захвачен новогодний приказ командующего центральной группой немецких армий генерал-полковника Рейнгардта. В приказе говорится: «Солдаты центральной группы! Мы пережили несчастливый 1944 военный год. Но мы не сломлены. Мы ещё живы, и сегодня наш фронт прочнее, чем в любую предыдущую зиму. Имеется достаточно признаков того, что кризис на восточном фронте преодолен. Теперь снова настал наш час. На западе наши товарищи уже перешли в наступление. Солдатам восточного фронта фюрер в нужный момент также бросит клич: «Вперёд». Пока этот великий час пробьёт, мы будем отстаивать каждый метр земли. Мы можем с гордо поднятой головой и с полной уверенностью в победе вступить в новый год борьбы».
Жизнь снова жестоко посмеялась над фашистскими генералами. Сотни тысяч гитлеровцев, к которым ещё недавно взывал генерал Рейнгардт, валяются на обширных полях сражений. Эти горы немецких трупов лучше всяких слов говорят о том, какое огромное поражение потерпели немецкие войска на советско-германском фронте в начале 1945 года.
7 февраля 1945. Четвертый день Крымской конференции глав правительств СССР, США и Британии
Запись заседания глав правительств 7 февраля 1945 г, 16.00, Ливадийский дворец Рузвельт заявляет, что вчера было заслушано заявление маршала Сталина по польскому вопросу. Он, Рузвельт, больше всего интересуется вопросом о польском правительстве. Для него не столь важна та или иная граница Польши. Его не интересует законность или постоянство польского правительства, так как известно, что в Польше в течение нескольких лет не было вообще никакого правительства. Он полагает, однако, что Соединенные Штаты Америки, Советский Союз и Соединенное Королевство могли бы помогать полякам в создании временного правительства до тех пор, пока для них не окажется возможным провести свободные выборы в стране. Надо сделать в этой области что-нибудь новое, что-то такое, что было бы похоже на струю свежего воздуха в этом мрачном вопросе.
Но, прежде чем продолжить обсуждение польских дел, Рузвельт просил бы Молотова сделать доклад о результатах работы трех министров иностранных дел.
Молотов заявляет, что он к этому готов и зачитает сообщение о результатах сегодняшнего совещания министров иностранных дел. На совещании стоял вопрос о расчленении Германии. По нему принято два решения: 1) поручить А.Я.Вышинскому, г-ну Кадогану и г-ну Мэттьюсу отредактировать окончательно статью 12 документа о безоговорочной капитуляции Германии, имея в виду включение в текст статьи 12 слова «расчленение»; 2) поручить изучить вопрос о процедуре расчленения Германии комиссии в составе г-на Идена, г-на Вайнанта и Ф.Т.Гусева.
Вторым вопроcом, стоявшим на совещании министров иностранных дел, был вопрос о французской зоне оккупации. По этому вопросу принято следующее решение: а) считать согласованным предоставление Франции зоны оккупации в Германии; б) вопрос об участии Франции в контрольном совете В.М.Молотов и г-н Стеттиниус считают целесообразным передать на рассмотрение Европейской консультативной комиссии. Г-н Иден считает целесообразным обсудить вопрос о допуске Франции в контрольный совет теперь же, на конференции.
Третий вопрос, стоявший на совещании, касается репараций с Германии. По этому вопросу принято следующее решение: а) считать согласованным вопрос о том, чтобы в первом параграфе советских предложений сделать ссылку также и на понесенные жертвы; б) местом пребывания комиссии по репарациям установить г. Москву. Считать необходимым, чтобы комиссия приступила к работе немедленно по одобрении принципов взимания репараций; в) продолжить во время Крымской конференции рассмотрение внесенных В.М.Молотовым двух документов по репарационному вопросу: во-первых, об основных принципах взимания репараций с Германии и, во-вторых, об организации межсоюзной репарационной комиссии.
Таковы результаты работы совещания министров иностранных дел.
Черчилль заявляет, что он присоединяется к благодарности президента. Он только что слышал в устном переводе Майского о принятых решениях. За исключением одного пункта этих решении, к которому Черчилль хотел бы еще вернуться, все остальное для него приемлемо. Но он, естественно, хотел бы получить текст решений для того, чтобы более тщательно с ними ознакомиться.
По вопросу о Франции правительство его величества далеко не убеждено в том, что целесообразно предоставить Франции зону оккупации и в то же время не дать ей места в контрольном совете. Если французы сами займутся контролем в своей зоне и если они захотят при этом проявлять самостоятельность, то опрокинут режим в других зонах. Там, где союзники будут строги, французы будут мягки, а там, где союзники будут мягки, французы будут строги. В результате возникнет чрезвычайная путаница. В деле обращения с Германией должно быть единообразие, в противном случае будут иметь место бесконечные мелкие споры, и немцы начнут переходить из одной зоны в другую. Черчилль считает контрольный совет в Германии органом, подчиненным воле создавших его правительств. В принципе этот совет будет примерно тем же, чем является Контрольная комиссия в Италии. Но у контрольного совета в Германии будут более важные задачи. Черчилль считает, что если французы даже будут участвовать в контрольном совете, то это отнюдь не даст им права на участие в таких конференциях трех стран, как настоящая. По мнению Черчилля, французы вообще не возьмут зоны оккупации, если они не будут иметь места в контрольном совете союзников, и Черчилль считает, что, поступив так, Франция будет права. Иначе, кто же ей будет давать указания по вопросам управления зоной? Вот почему Черчилль думает, что предлагаемый план в отношении участия Франции в оккупации неосуществим. Нецелесообразно передавать решение данного вопроса более слабому органу, чем настоящее совещание, например Европейской консультативной комиссии, в которую к тому же входит Франция. Там этот вопрос зайдет в тупик, ибо Великобритания будет поддерживать Францию, а Соединенные Штаты и Советский Союз будут отстаивать противоположную точку зрения. Черчилль считает, что вопрос о представительстве Франции в контрольном совете необходимо обсудить и решить здесь до конца конференции.
Сталин спрашивает, когда следует решить этот вопрос: сейчас или позднее?
Черчилль отвечает, что он считает более правильным сейчас лишь затронуть этот вопрос, потом «поспать на нем» и, вновь вернувшись к нему, окончательно решить.
Сталин предлагает отложить вопрос.
Черчилль говорит, что вопрос следует отложить на день или два.
Рузвельт считает, что здесь необходимо решить лишь вопрос о зоне для Франции, а вопрос об участии Франции в контрольном совете отложить на 2-3 недели, а не на 2-3 дня.
Черчилль заявляет, что, если участники совещания разъедутся не решив вопроса об участии Франции в контрольном совете, то неизвестно, сколько времени потребуется для решения его путем переписки. Черчилль предлагает поэтому внести этот вопрос в список тех вопросов, которые должны быть урегулированы до конца конференции.
Что касается других пунктов решений, принятых на совещании министров иностранных дел, то Черчилль даст по ним ответ, как только получит перевод решений на английский язык.
Сталин заявляет, что путем переписки три правительства решали немало вопросов. Он добавил, что если передать затронутый вопрос на рассмотрение Европейской консультативной комиссии, то можно было бы, по крайней мере, выслушать мнение Франции.
Черчилль говорит, что не имеет полномочий выступать от имени Франции. Со своей стороны, однако, он считает, что Францию не следует включать в число участников совещаний трех держав в течение длительного периода времени. Если нынешняя конференция сделает уступку Франции и предоставит ей место в контрольном совете, то это подействует на Францию успокоительно.
Рузвельт тоже заявляет, что Франция не должна быть участником совещания трех держав. Однако он думает, что даже уступка, о которой говорит Черчилль, не успокоит французов.
Черчилль замечает, что совещание трех держав представляет собой очень привилегированный клуб. Вступительный взнос в этот клуб равен 5 миллионам солдат или соответствующему эквиваленту.
Сталин вставляет: хотя бы 3 миллионам солдат.
Рузвельт считает, что на сегодня можно считать вопрос о Франции исчерпанным и предлагает перейти к польскому вопросу. Он спрашивает, имеет ли маршал Сталин что-либо добавить к своему вчерашнему заявлению.
Сталин говорит, что часа полтора назад он получил от Рузвельта послание, в котором изложены следующие предложения: вызвать из Польши двух человек от люблинского правительства и двух представителей общественных сил другого лагеря (из числа пяти названных в письме президента) и в присутствии этих четырех поляков решить вопрос о новом польском правительстве. В случае успеха такого шага новое правительство должно будет провести свободные выборы в Польше.
Кроме того, в послании Рузвельта выражено пожелание включить в польское правительство и представителей некоторых других кругов. В послании названы Миколайчик и Грабский. Он хотел бы знать, где можно найти тех лиц, которые названы в послании Рузвельта и которые, по его сведениям, находятся в Польше. Если эти лица будут обнаружены, то можно будет выяснить, как скоро они приедут. Если бы прибыли Винценты Витос или Сапега, то их приезд облегчил бы дело. Но он не знает их адресов и боится, что участники настоящего совещания не смогут дождаться приезда поляков в Крым. Советской делегацией разработан проект, который идет навстречу предложениям Рузвельта. Проект этот еще не отпечатан. Поэтому он предлагает пока перейти к какому-либо другому вопросу — может быть, к вопросу о Думбартон-Оксе.
Рузвельт и Черчилль дают на это свое согласие.
Сталин предоставляет слово Молотову.
Молотов заявляет, что вчера участники совещания заслушали очень обстоятельный доклад Стеттиниуса. Мы довольны этим докладом. Мы получили ряд разъяснений и считаем, что теперь некоторые вопросы, в которых мы заинтересованы, стали более ясными. Мы также внимательно выслушали, что по этому вопросу говорил Черчилль. В свете сделанных разъяснений советская делегация полагает, что единство трех держав в обеспечении безопасности после войны может быть достигнуто.
Позиция Советского правительства по вопросам международной организации безопасности заключалась в том, чтобы обеспечить максимальное единство среди главных держав после войны. Советское правительство считает, что предложения, разработанные в Думбартон-Оксе, а также дополнительные предложения, сделанные Рузвельтом, могут служить основой будущего сотрудничества великих и малых держав в вопросах международной безопасности.
Считая эти предложения приемлемыми, советская делегация хочет, однако, коснуться еще одного вопроса, который был поднят в Думбартон-Оксе, но не был там разрешен,- вопроса об участии советских республик в международной организации безопасности в качестве членов-учредителей. Точка зрения Советского правительства по этому вопросу известна. Она вытекает из тех изменений в Конституции Советского Союза, которые были произведены в феврале прошлого года. Советскому правительству известно также мнение британского и американского правительств по данному поводу. Советское правительство считает правильным, чтобы настоящая конференция не прошла мимо вопроса, о котором идет речь. Но теперь советская делегация ставит этот вопрос не в той форме, в какой это было сделано в Думбартон-Оксе. Советская делегация считает правильным и справедливым, чтобы три или по крайней мере две из советских республик находились в числе инициаторов международной организации. Речь идет об Украине, Белоруссии и Литве. Советская делегация считает, что три советские республики или, во всяком случае, две должны быть признаны в качестве членов-учредителей. Ему нет надобности говорить о значении Украины, о том, какое население она имеет и каковы ее экономические ресурсы. Это всем и без того известно. Он не будет также подробно останавливаться на значении Белоруссии и Литвы как внутри СССР, так и на международной арене. Названные республики принесли наибольшие жертвы в войне и были первыми территориями, на которые вторглись немцы. Было бы справедливо, если бы эти три республики оказались среди членов-учредителей. Советское правительство обращается с просьбой к президенту и к Черчиллю о том, чтобы три или по крайней мере две из названных республик были признаны первоначальными членами международной организации безопасности.
Рузвельт спрашивает, идет ли речь о том, чтобы эти республики стали членами Ассамблеи.
Молотов отвечает утвердительно. Он говорит, что среди нескольких десятков членов Ассамблеи эти две или три республики займут достойное место. Жертвы, которые они понесли в войне, оправдывают удовлетворение просьбы Советского правительства. Советская делегация полностью согласна с предложениями президента. Она снимает свои возражения и не делает к предложениям президента никаких поправок. Но она хотела бы, чтобы три или две советские республики стали членами — учредителями международной организации.
Рузвельт заявляет, что он счастлив слышать о согласии Советского правительства с его предложениями. Следовательно, достигнут большой прогресс.
Следующий вопрос, который нужно будет решить, касается того, какие страны из числа участвовавших в войне с Германией должны быть приглашены на конференцию по учреждению международной организации. Все в Соединенных Штатах хотят, чтобы эта конференция состоялась возможно скорее. Говорят о желательности созыва ее в конце марта. Физически возможно, чтобы представители Объединенных Наций встретились через месяц. Лично он, Рузвельт, думает, что, чем скорее будет принято решение о созыве конференции, тем скорее можно будет приступить к рассмотрению поднятых советской стороной вопросов, которые представляют большой интерес. После создания организации можно будет заняться вопросом о ее первоначальных членах.
Сейчас имеется один важный практический вопрос: следует ли приглашать на конференцию наряду с воюющими против Германии странами также «присоединившиеся страны», например Парагвай, Перу, Уругвай, Чили, Египет, Исландию, которые порвали отношения с Германией, но не объявили ей войны?
Вопрос об Украине, Белоруссии и Литве очень интересен. У нас могут быть на него различные точки зрения, ибо государственное устройство и традиции наших стран различны. Британская империя, например, состоит из доминионов — Канады, Австралии и т.д. В СССР имеется много республик. Соединенные Штаты, напротив, представляют собой однородную страну, не имеющую колоний. В этой стране господствует один язык. Конституцией Соединенных Штатов предусматривается наличие лишь одного министра иностранных дел. Поэтому вопрос, поднятый советской стороной, требует изучения. Он тесно связан с другим вопросом: будут ли крупные державы иметь в международной организации больше чем один голос? Если дадим какой-либо стране больше одного голоса, то нарушим правило, что каждый член организации должен иметь только один голос.
Рузвельт предлагает поручить министрам иностранных дел обсудить вопрос о первоначальных членах организации, а также о месте и времени созыва конференции.
Черчилль заявляет, что он хотел бы выразить горячую благодарность Советскому правительству за тот огромный шаг, который был им сделан навстречу общим взглядам, выработанным в Думбартон-Оксе. Черчилль уверен, что соглашение трех великих держав по этому важнейшему вопросу вызовет радость среди всех мыслящих людей.
Вопрос о числе членов в Ассамблее поднят нашим русским союзником в новой форме. Каждый почувствует, что в этом отношении сделан крупный шаг на пути к договоренности. Черчилль согласен с тем, что положение Соединенных Штатов и Британской империи различно. В Британской империи существуют самоуправляющиеся доминионы, которые в течение четверти века играли заметную роль в международной организации безопасности, потерпевшей крах перед началом нынешней войны. Все доминионы работали на пользу дела мира и демократического прогресса. Все доминионы без колебаний вступили в войну против Германии, несмотря на то, что они знали о слабости Англии. У Англии не было средств к тому, чтобы принудить доминионы следовать за собой, и не было права призвать их к этому, однако все доминионы по собственной воле вступили в войну.
Он, Черчилль, выслушал предложение Советского правительства с чувством глубокой симпатии. Его сердце тронуто и обращено к великой России, истекающей кровью, но поражающей тирана на своем пути. Черчилль думает, что столь великая нация, как Россия, с ее 180-миллионным населением, пожалуй, имела бы основания косо смотреть на Британское содружество наций, если бы она имела только один голос, хотя население России намного превышает белое население Британской империи.
Черчилль был бы очень рад, если бы президент на предложение советской делегации дал ответ, который нельзя было бы считать отрицательным. Сам Черчилль не может выйти за пределы своих полномочий. Он хотел бы иметь время для того, чтобы обменяться мнениями о советском предложении с министром иностранных дел и военным кабинетом в Лондоне. Поэтому Черчилль просил бы извинить его за то, что он не сможет дать сразу ответ от имени британского правительства на предложение советской делегации.
Рузвельт повторяет свое предложение о том, чтобы министры иностранных дел обсудили вопрос о советских республиках, а также о месте и времени конференции и о тех странах, которые будут приглашены в ней участвовать. В Думбартон-Оксе было решено созвать конференцию как можно скорее. Скорейший созыв конференции был бы важен для Рузвельта и с внутриполитической точки зрения.
Черчилль заявляет, что он будет рад, если три министра иностранных дел рассмотрят три пункта, предложенные президентом. Что касается конференции, то Черчилль сомневается в возможности созвать ее в марте. Март будет разгаром боев на всех фронтах. В этих боях будет участвовать больше сил, чем до сих пор. Внутренние проблемы в различных странах очень сложны. В частности, Англия испытывает недостаток в жилье и ей нужно поддерживать снабжение фронтов. В Англии имеется, кроме того, парламент, который ведет весьма активную жизнь и отнимает много времени и внимания у министров, в частности у министра иностранных дел. Четверть февраля уже прошла. Черчилль поэтому задается вопросом: позволит ли состояние мира и Европы созвать конференцию в марте? И если конференция все-таки будет созвана в марте, будут ли делегации различных стран возглавляться действительно руководящими людьми? Не лучше ли несколько отложить созыв Ассамблеи?
Рузвельт разъясняет, что речь сейчас идет не о созыве Ассамблеи, а о созыве конференции для учреждения международной организации безопасности. Первая Ассамблея будет созвана, вероятно, лишь через 3-6 месяцев.
Черчилль заявляет, что некоторые из стран, которые должны быть представлены на конференции, к моменту ее созыва будут находиться еще под немецким ярмом. Неизвестно, в какой мере представители от таких стран будут действительно представлять свои народы. Другие страны в это время будут голодать и страдать от последствий войны. Черчилль в данной связи называет Голландию и Францию. Наряду с этими несчастными странами на конференции окажутся и такие нации, которые совсем не пострадали от войны и не участвовали в ней. Черчилль считает, что в подобных условиях конференция легко может стать хаотичной. Одни народы будут переживать муки агонии, в то время как другие будут спокойно обсуждать проблемы будущего. По всем указанным соображениям Черчилль предвидит затруднения при созыве конференции, во всяком случае поскольку речь идет о Великобритании.
Рузвельт говорит, что в Думбартон-Оксе было решено создать международную организацию возможно скорее. У Рузвельта, как и у премьер-министра, тоже имеются внутриполитические затруднения. Однако ему легче будет добиться двух третей голосов в сенате, если план создания организации международной безопасности будет осуществлен во время войны.
Черчилль заявляет, что на позицию Великобритании оказывает влияние ее конституция. Возможно, в Англии скоро будут парламентские выборы, и если нынешнее британское правительство останется у власти, то оно должно будет повести за собой новый парламент. Это приходится принимать во внимание. Конечно, Великобритания сделает все возможное для того, чтобы удовлетворить желание Рузвельта. Однако Черчилль все-таки считал необходимым откровенно заявить о тех практических затруднениях, которые, как он предвидит, возникнут при осуществлении намерения президента. Лично Черчилль сожалел бы, если бы урегулирование вопроса о первоначальных членах организации было отложено до созыва конференции Объединенных Наций.
Рузвельт говорит, что он хотел бы повторить свое прежнее предложение, а именно, чтобы министры иностранных дел занялись вопросом о членах, месте и дате созыва конференции и затем доложили бы главам трех правительств о результатах своей работы.
Сталин выражает с этим согласие.
Черчилль не возражает против того, чтобы три министра иностранных дел обсудили затронутый вопрос, но при этом подчеркивает, что данный вопрос отнюдь не является вопросом технического характера. Черчилль не уверен в успехе такого рассмотрения, однако ввиду просьбы президента он готов принять его предложение.
Сталин заявляет, что три министра иностранных дел соберутся и доложат затем главам правительств о результатах своей работы.
Черчилль, ввиду того, что советский документ по польскому вопросу еще не готов, предлагает пока заняться какими-либо другими менее крупными (хотя и весьма сложными) вопросами, например вопросом, касающимся Ирана. Черчилль считал бы целесообразным передать иранский вопрос трем министрам иностранных дел.
Рузвельт в свою очередь замечает, что конференция до сих пор еще не касалась экономических вопросов. Черчилль только что упомянул об Иране. Беда Ирана, как и многих других стран, состоит в том, что у него нет средств для приобретения иностранных товаров. Если мы хотим, чтобы в мире широко развивалась торговля, то следовало бы заняться районами, обладающими малой покупательной способностью. Это — одна из причин, по которой следует желать возможно скорейшего создания международной организации безопасности. Нужно увеличить покупательную способность ряда стран. История показывает, что Иран до прихода туда Турции имел достаточно леса и воды. Сейчас Иран самая бедная страна из всех тех, которые Рузвельту когда-либо приходилось видеть. Поэтому Рузвельт очень надеется, что будущая международная организация займется теми странами, у которых нет валюты.
Рузвельт добавляет, что аналогичные случаи имеют место в Европе, то есть такие случаи, когда, например, у одних стран имеются уголь и вода для получения электроэнергии, в то время как соседние страны не имеют ни того, ни другого. Такого фаворитизма впредь не должно быть.
Молотов заявляет, что текст советских предложений по польскому вопросу готов и он хотел бы вручить его английской и американской делегациям. Советская делегация вносит следующее предложение:
«1. Считать, что границей Польши на востоке должна быть линия Керзона с отклонением от нее в некоторых районах на 5-8 километров в пользу Польши.
2. Считать, что западная граница Польши должна идти от г.Штеттин (для поляков), далее на юг по р.Одер, а дальше по р.Нейсе (Западной).
3. Признать желательным пополнить Временное польское правительство некоторыми демократическими деятелями из эмигрантских польских кругов.
4. Считать желательным признание пополненного Временного польского правительства союзными правительствами.
5. Признать желательным, чтобы Временное польское правительство, пополненное указанным в п.3 способом, в возможно короткий срок призвало население Польши к всеобщим выборам для организации постоянных органов государственного управления Польши.
6. Поручить В.М.Молотову, г-ну Гарриману и г-ну Керру обсудить вопрос о пополнении Временного польского правительства совместно с представителями Временного польского правительства и представить свои предложения на рассмотрение трех правительств».
Рузвельт заявляет, что советские предложения представляют определенный прогресс. Он хотел бы иметь возможность изучить их вместе со Стеттиниусом. Пока же он может лишь заметить, что в советских предложениях ему не нравится выражение «эмигрантские польские круги». Как Рузвельт заявил вчера, он не знаком ни с кем из эмигрантов, кроме Миколайчика. Далее он полагает, что вовсе не обязательно привлекать к участию в польском правительстве непременно лиц из эмиграции. Можно будет найти подходящих людей и в самой Польше.
Сталин замечает, что это, конечно, правильно.
Черчилль говорит, что он разделяет сомнения Рузвельта в отношении слова «эмигранты». Дело в том, что впервые это слово было употреблено во время Французской революции, когда оно являлось обозначением людей, изгнанных из Франции французским народом. Поляки же, находящиеся сейчас за границей, не были изгнаны польским народом, они были изгнаны Гитлером. Черчилль предлагает заменить слово «эмигранты» словами «поляки, находящиеся за границей».
Сталин соглашается с предложением Черчилля.
Черчилль, продолжая, указывает на то, что во втором пункте предложений говорится о р. Нейсе. По вопросу о перемещении границы Польши на запад британское правительство хотело бы сделать такую оговорку: Польша должна иметь право взять себе такую территорию, которую она пожелает и которой она сможет управлять. Едва ли было бы целесообразно, чтобы польский гусь был в такой степени начинен немецкими яствами, чтобы он скончался от несварения желудка. Кроме того, в Англии имеются круги, которых пугает мысль о выселении большого количества немцев. Самого Черчилля такая перспектива отнюдь не страшит. Результаты переселения греков и турок после прошлой мировой войны были вполне удовлетворительны.
Сталин говорит, что в тех частях Германии, которые занимает Красная Армия, немецкого населения почти нет.
Черчилль замечает, что это, конечно, облегчает задачу. Кроме того, 6-7 миллионов немцев уже убито, и до конца войны будет еще убито, вероятно, не менее 1-1,5 миллиона.
Сталин отвечает, что цифры Черчилля в общем правильны.
Черчилль заявляет, что он отнюдь не предлагает прекратить уничтожение немцев.
Черчилль предлагает, чтобы в п.3 советского проекта были добавлены слова: «и из самой Польши».
Сталин отвечает, что это приемлемо.
Черчилль говорит, что следует обдумать советские предложения и затем обсудить их на следующем заседании. Он считает, что эти предложения являются шагом вперед.