Ранние годы и образование:
- Рождение: Борис Рыбаков родился 3 июня (22 мая по старому стилю) 1908 года в Нижнем Новгороде в семье ремесленника-гравера, владельца типографской и печатной мастерской Мираима-Мовши Гаухманна.
- Настоящее имя: Ешуа-Соломон Мовшевич или Янкель Мираимович.
- Образование: После окончания начального училища поступил в гимназию, но был исключен после пяти лет обучения и стал работать учеником аптекаря. Позже поступил на этнологический факультет МГУ, где учился на историка-археолога.
Научная карьера:
- Кандидатская диссертация: Рыбаков начал свою научную карьеру с исследования восточнославянского племенного союза радимичей, написав и защитив кандидатскую диссертацию в 1939 году.
- Ранняя известность: В конце 1930-х годов он прославился, раскритиковав список старинных надписей, составленный крупным специалистом по древнерусской литературе Александром Орловым.
Докторская степень и Сталинская премия:
- Диссертация «Ремесло Древней Руси»: За эту работу, завершенную через девять лет, Рыбаков получил степень доктора наук и Сталинскую премию. Эта диссертация стала важной вехой в его карьере.
- Высокие звания: Получение высоких званий, таких как академик и директор Института археологии, по мнению некоторых коллег, повлияло на его дальнейшее развитие и научную деятельность.
Карьерный взлет и участие в политике:
- Разгром марризма: В 1950 году Рыбаков участвовал в разгроме псевдонаучной теории Николая Марра, которая господствовала в советской лингвистике с начала 1930-х годов. Вместе с Александром Монгайтом они отправились в Ленинград, чтобы обучить археологов новым методам изучения истории языков и народов.
- Борьба с космополитизмом: В период антисемитской и шовинистской «борьбы с космополитизмом» 1948–1953 годов Рыбаков опубликовал работу «К вопросу о роли Хазарского каганата», в которой утверждал, что хазары, чья элита исповедовала иудаизм, не оказали значительного влияния на формирование древнерусского государства и культуры.
Личная жизнь и взгляды:
- Интеллектуальная среда: Рыбаков был выходцем из интеллектуальной старообрядческой семьи. Его отец, Александр Степанович, возглавлял Старообрядческий богословский институт, первое учебное заведение для подготовки священнослужителей «древлего благочестия».
- Интересы: Рыбаков интересовался религиозным инакомыслием, славянским язычеством и был националистом. По словам его ученика Алексея Чернецова, в его семье трепетно относились к прошлому.
Археолог М. Г. Рабинович писал, что Рыбакова высоко ценили, когда была напечатана его работа о ремесле, однако уже к концу 1940-х годов Борис Александрович «охладел к теме ремесла и занялся глобальными проблемами, как происхождение славян или их идеология», что позволило ему позднее стать академиком, но не «подняло научного авторитета». М. А. Миллер считал Рыбакова выдающимся специалистом по памятникам восточных славян и Киевской Руси, относя его этногенетические построения к плодам политического заказа. Историограф А. А. Формозов так отзывался о Рыбакове на посту «дирижёра» советской археологии:
С 1956 по 1987 год директором ИА был Б. А. Рыбаков — одарённый, яркий человек, но склонный всегда только к внешнему эффекту, к набрасыванию неких впечатляющих картин, а отнюдь не к строгой методике исследований, документации материала, критике спекулятивных сочинений. Соответственно, поддерживались лишь начинания, способные поразить воображение начальства или неквалифицированных читателей, а подлинно научные серьёзные направления оказались в тени.
Противоречивые гипотезы и критика коллег:
- Научные гипотезы: Несмотря на свои высокие звания и достижения, многие взгляды Рыбакова вызывали критику со стороны коллег. Он был известен своими смелыми гипотезами об истории Руси, которые оставляли коллег в недоумении.
- Руководство археологической наукой: Лев Клейн, доктор исторических наук и один из основателей Европейского университета в Санкт-Петербурге, писал о Рыбакове: «Более 30 лет — все хрущевское и брежневское время — он самодержавно руководил советской археологической наукой».
В советской науке активно критиковалась норманнская теория, и Борис Рыбаков был одним из ведущих антинорманистов. Он стремился доказать, что государственность на Руси возникла задолго до призвания скандинава Рюрика, пытаясь «удревнить» Киев.
По мнению Чернецова, Рыбаков был одним из немногих российских ученых с сильным украинофильским и киевоцентрическим уклоном. Он считал, что Киевская Русь — это прежде всего Украина, а южные регионы — передовые, в отличие от периферийных Владимира и Новгорода. Поэтому ему хотелось «удревнить» Южную Русь. В своих трудах Рыбаков утверждал, что Кий, легендарный основатель Киева, был современником Юстиниана, жившего в V–VI веках. Этот тезис основывался на намеках в «Повести временных лет». Власти поверили в эту версию и в 1982 году отпраздновали 1500-летие Киева, несмотря на отсутствие достоверных данных о существовании Киева ранее IX века.
Сын Б. А. Рыбакова историк Ростислав Рыбаков в интервью для «Литературной газеты» отмечал:
Вспоминаю последнее заседание бюро отделения, на котором выступал Б. А. Оно было долгим, все устали, и, когда ему дали слово, он был телеграфно краток: «Перед исторической наукой стоят две опасности. Велесова книга. И — Фоменко». И сел на своё место. По сути, это стало его завещанием нам, историкам.
Рыбаков также интересовался черняховской культурой, существовавшей в Причерноморье во II–IV веках. Хотя сейчас эту культуру связывают с государством готов Ойумом, Рыбаков доказывал, что именно здесь зародилась восточнославянская культура и государственность. Однако археологические находки опровергали эту гипотезу. Например, черняховская керамика была значительно лучше, чем русская в XII–XIII веках, что не соответствует представлениям Рыбакова.
В 1980-х годах Рыбаков увлекся язычеством и написал две книги о дохристианских верованиях древних славян. Чернецов отметил, что его любовь к славянскому язычеству была излишне эстетизированной. Рыбаков искал в язычестве необычайные красоты, которые в догосударственной эпохе вряд ли можно найти. В его книгах присутствуют этимологические изыскания, вызывающие смех. Например, он писал, что слово «жрец» происходит от слова «жрать».
Рыбаков вряд ли был конъюнктурщиком, скорее его идеи удачно совпадали с линией партии. Чернецов и Клейн отмечали, что Рыбаков всегда придерживался националистических убеждений, хотя раньше ему приходилось сдерживаться. Коллеги вспоминали его как талантливого и темпераментного организатора и лидера, умеющего заражать других своей страстью. Однако его идеи за пределами археологии — в истории, лингвистике, фольклористике — были дилетантскими и разбивались компетентными критиками. Антинорманизм, стремление «удревнить» славян и его представления о славянском язычестве были бездоказательными и содержали элементарные ошибки.
Успехи Рыбакова объяснялись не столько его профессионализмом, сколько удачно сложившимися обстоятельствами и поддержкой идеологов и власти того времени. Тем не менее, он последовательно придерживался своих взглядов, даже когда они были непопулярны.
Скончался Борис Александрович 27 декабря 2001 года, похоронен в Москве, на Троекуровском кладбище.