18 сентября 1986 года Михаил Горбачев отлил в бронзе: «Демократия — это не вседозволенность».
К тому времени в народе еще не появилось словечко «демократизатор». Горбачев всегда был многословен и привык прятаться за пеленой образов. Давайте посмотрим значения хотя бы этих двух.
«Демократия — это политический строй, основанный на признании принципов народовластия, свободы и равноправия граждан», — гласит словарь Ожегова.
«Вседозволенность — это поведение того, кто в своих поступках чувствует себя свободным от всяких общественно установленных норм и правил», — толкует он же. А вот словарь сексуальных терминов считает вседозволенность (пермиссивность) полным пренебрежением моральными нормами.
То есть беспредел.
— Экономика должна быть экономной, — задолго до Горбачева сказал Брежнев.
Обе эти фразы роднит одно: они пусты. И ребенок знает, что беспредел — это плохо, а мама говорит, что надо экономить. Так кому были предназначены эти слова? А никому.
Брежнев намекал, что брать нужно по чину: кто-то гайку сопрет, кто-то — вагон текстиля. Но не беспредельничать. Горбачев успокаивал сам себя: мол, демократизируем страну, но как бы не очень. Не сильно. Потому что наверняка помнил из классики: «Русскому человеку только дай волю — первым делом тещу зарежет».
