Основу русского войска XI — XV веков составляла тяжеловооруженная боярская конница ( старшая дружина ), которая в качестве основного тактического приема использовала таранный копейный удар . Как правило, именно сокрушительный натиск в сомкнутом железном строю решал исход средневекового сражения.
Естественно, что для такого боя требовалась многолетняя подготовка, искусное владение копьем, мечом, щитом и лошадью, а также групповые тренировки в сомкнутом строю. Особое обучение проходил и боевой конь, который, управляемый практически одними ногами (руки всадника были заняты щитом и оружием), должен был идти прямо на противника, с места подниматься в галоп. Это побуждало бойца к совершенствованию индивидуального мастерства, которое оттачивалось во время воинских игрищ.
Обучение будущих воинов начиналось в 12- 14 лет. К сожалению, в русских летописях практически не отражены наиболее интересные для нас детали дружинно-воинского быта и подробности мирской жизни средневекового общества. До нас не дошли, например, описания светских праздников , княжеских пиров, выступления певцов и музыкантов, танцев и других обычных при средневековом дворе развлечений знати. В разряд не слишком поощряемых церковью тем попали и описания всевозможных игрищ, в том числе и военных.
Публичные воинские забавы на Руси нельзя классифицировать как полноценные рыцарские турниры западного Средневековья в их законченной форме, сложившейся в XIII – XIV веках. Скорее всего, они были менее формализованы, не носили свойственного для Запада куртуазного характера , не имели разработанной системы жестких правил и установок, а также института герольдов , бойцы не использовали специального турнирного оружия и доспехов.
Этот вариант ближе к ранним средневековым турнирам XII столетия, на которых всадники сражались почти как в настоящем бою, применяли боевое оружие, стремясь свалить противника на землю, но не убить его. Подобное мероприятие можно скорей назвать не «рыцарским турниром» , а «воинскими турнирными играми» . В летописях они так и именуются – «игры» , либо «игрушки» .
Первое летописное упоминание воинских игр встречается под 1135 годом. Всеволод-Гавриил , сын Мстислава Великого и внук Владимира Мономаха , будучи новгородским князем , возглавил новгородское, псковское и ладожское войско в битве под Ждановой горой против ростовского князя Юрия Долгорукого . Всеволод с дружиной в решающий момент сражения бежал, новгородцы же твердо сражались до конца и все же были разбиты. В упорном бою пали их лучшие воеводы – посадник Иванка и тысяцкий Петрила Микулич.
Вернувшись в Новгород, распаленные горожане взяли Всеволода с семьей под стражу (князь хотел бежать к немцам, но не успел). На вече были прилюдно объявлены княжеские провинности: «что не любит подлости (простонародья), а почитает одних вельмож, ..любит игры, и охоту ястребов и собак, по полям ездить, а судить и расправлять людей не прилежит». Князь среди главных удовольствий почитал турнирные состязание, которые в то время активно входили в моду в Европе.
Появление подобных воинских забав на Руси было обусловлено западным влиянием . Упоминание о таком турнире в Киеве встречаем в летописи под 1150 годом. Он производился с участием польских и венгерских рыцарей , которых князь Изяслав Мстиславич привел с собой в качестве союзников в борьбе против Юрия Долгорукого . Турнир был устроен на Ярославовом дворе , где «угры.. на фарях (боевые кони) и на скоках играху» .
Здесь не говорится об участии в играх местных дружинников — очевидно, это зрелище было для них в новинку. О престижности и публичном характере организованной венграми «игрушки» говорит тот факт, что проводилась она в самом центре столицы — в княжеской резиденции на Ярославовом дворе.
Теперь обратимся к летописному сюжету середины XIII столетия. Сын зверски убитого в Орде Михаила Черниговского Ростислав вступил в борьбу с Даниилом Галицким за отторжение в свою пользу ряда богатых территорий Волыни . Он был женат на дочери венгерского короля и имел сильную военную поддержку от своего тестя. Ростиславу также удалось привлечь на свою сторону большой отряд польских рыцарей под командой опытного воеводы Ворша.
В 1249 году Ростислав Михайлович осадил хорошо укрепленный волынский город Ярослав на реке Сан (ныне территория Польши). Горожане сделали вылазку, но в кровопролитной борьбе были отбиты и ушли в глухую осаду. Город имел крепкие стены, и Ростислав приказал воинам строить стенобитные машины.
Вскоре князь предпринял нестандартный шаг, устроив под стенами города турнир. О причинах, побудивших его поступить именно так, мы можем только догадываться. То ли, использую вынужденную паузу, он решил поднять боевой дух дружины, то ли захотел оказать психологическое воздействие на осажденных, поразив их искусством своих витязей. Летописец объясняет данный факт непомерными амбициями Ростислава: «Гордящу же ся ему, и сотвори игру пред градом…» В игре вместе с венграми и поляками участвовали и русские витязи.
Сам князь также выехал на ристалище, вызвав на копейную сшибку воеводу Ворша. Бойцы разъехались, разогнали коней и ударились. Князю не повезло: конь под ним упал, а сам он, вылетив из седла, вывихнул плечо: «..и сразившуся ему с Воршем, и падеся под ним конь, и вырази собе плече, и не на добро случися ему знамение» . Недобрый знак сбылся: к городу подошел Даниил Галицкий с больший войском и в кровопролитной стремительной битве тяжелой конницы Ростислав и его союзники были разбиты.
Заметим, что летописец не видит в проведении турнирных игр ничего необычного, упоминая их как достаточно распространенное явление. Ни будь ситуация необычной (предводителю вражеского войска было послано грозное предупреждение высших сил), летописец вряд ли удостоил бы своим вниманием подобные игры.
Игровые бои устраивались не только среди всадников , в них участвовали и пешие бойцы. Так, под 1230 годом Галицко-Волынская летопись описывает курьезный случай. Молодой князь Василько , младший брат Даниила Галицкого , выйдя из терема, устроил во дворе пеший бой на мечах с двумя дружинниками.
Один из них, рыцарь венгерского короля, также сражался мечом, другой из воинов отбивался щитом: «…милостивому богу вложивашу во сердце Васильку изиити вонъ [из терема], и обнажищу мечь свой играя на слугу королева, иному похватавиши щитъ играющи» . В это время в одной из светлиц терема тайно собрались бояре-заговорщики , которые, услышав звон мечей и шум боя, решили, что заговор раскрыт, и бросились бежать, удивив играющих.
По всей видимости, помимо тяжеловооруженных конных бойцов в военных играх принимали участие и представители младшей дружины, а также конные стрелки. На полном скаку они проносились по ристалищу, поражая стрелами поставленные мишени.
В 1252 году литовский князь Миндовг , временно крестившийся в католичество, выступил с орденскими немцами против своего соперника Товтивилла , которого поддерживал Даниил Галицкий. Русский князь кроме своей дружины привел с собой союзных половцев и ятвягов. Войска встретились под городом Ворута . Однако крупной битвы не последовало.На поле выехали стрелки: от половцев и русских — конные лучники, от ятвягов — конные метатели дротиков, от немцев — конные арбалетчики.
Они гонялись друг за другом, стреляя на скаку, что напомнило летописцу атмосферу воинских игр лучников: «Наутрея же выехаша немце со самострелы, и ехаша на русь со половци и стрелами и ятвязи со сулицами, и гонишася на поле подобной игре. Оттуда же вратишася во Жемойть»
В конце XIV столетия «игрушки отмечаются и в пределах Московского княжества – в Коломне . На полпути к Рязани об участии в турнире западноевропейских рыцарей говорить не приходится. И вновь летописное упоминание вызвано не самим фактом проведения воинских игрищ, а чрезвычайным происшествием: гибелью на турнире, по всей видимости, в копейной сшибке, одного из бояр. В Троицкой летописи под 1390 годом читаем: « тое же зимы по Рождестве Христове на третий день Осей кормиличичь князя великаго поколот бысть на Коломне в игрушке» .
Как известно, Дмитрий Донской умер в 1389 году и великокняжеский стол занял его сын Василий I , которому в 1390-ом исполнилось 18 лет. Кормиличич , или воспитатель молодого князя – достаточно высокий боярский чин. При достижении отроческого возраста (после 3 – 7 лет) княжич проходил обряд воинского пострига и посажения на боевого коня. С этого времени начиналось его военное воспитание, которое поручалось именно кормиличичу, выбиравшемуся из наиболее опытных воинов из княжеского окружения. Такого воспитателя мы встречаем, например, при двое малолетнего Даниила Галицкого . При этом в ходе боевых действий он командовал войсками.
Осей – это, по всей видимости, не имя, а прозвище . В XIV веке, особенно во второй его половине, прозвища широко входят в повседневный обиход Северо-Восточной Руси и начинают передаваться по наследству, образуя ранние формы имен русской знати. Вспомним прозвища некоторых героев Куликовской битвы : Квашня , Серкизов , Белеут , Боброк , Мелик , Пересвет , Ослябя, Капустин , Монатырев .
Отметим, что нелепая смерть Осея случилась на третий день Рождества . После Рождественского поста и церковных служб наступало веселое время обильных пиров и народных гуляний. На второй день после этого дружина должна была «привести себя в порядок» , а третий день наиболее удобен для организации массовых праздничных мероприятий и игр. Отсюда можно предположить, что «игрушки», как и на Западе, служили не только для отработки боевого мастерства и здорового соперничества в среде профессиональных воинов, но и представляли род театрально-публичного зрелища.
По материалам: П. Васин. Игрушки русских рыцарей.
Источник: Злой московит