16 января 1959 года Горьковский автомобильный завод собрал первую партию легковых автомобилей большого класса ГАЗ-13 «Чайка». (Выпускался до 1981 года, всего собрано 3179 машин.)
Мощные комфортабельные машины большого класса ГАЗ-13 воплотили черты новой автомобильной техники того времени. Этими автомобилями любовались посетители Всесоюзной промышленной выставки в Москве и Всемирной выставки в Брюсселе, где первому опытному образцу «Чайки» был присужден Гран-при. Автомобиль уникален и по дизайну, и по техническим новшествам, которых в нем обилие.
Над этой машиной, которая является символом целой эпохи, работал большой творческий коллектив конструкторов, инженеров, испытателей завода: В. С. Соловьев, Н. А. Юшманов, Г. А. Пономарев, В. В. Гнетнев, П. Э. Сыркин, О. Н. Пелюшенко, М. С. Мокеев, Б. В. Греков и другие.
Так называемые годы застоя для ведущего испытателя Горьковского автомобильного завода Бориса Владимировича Грекова оказались самым счастливым временем жизни. Вместе с коллегами он создавал и испытывал «Чайку», запускал в серийное производство «Волгу».
Сохранилось его интервью, которое мы предлагаем вниманию читателей «Автозаводца».
Бегом за обручальными кольцами
Талантливого студента на ГАЗе приметили еще во время производственной практики. Но только через несколько лет после окончания политеха Борис Греков попал в одно из самых элитных заводских подразделений — конструкторско-экспериментальный отдел, где шла сборка опытных образцом автомобиля представительского класса ГАЗ-13.
— «Чайка», внешний вид которой был скопирован с американского автомобиля «паккард карибиен», должна была поражать воображение, — рассказывает Борис Владимирович. — Помимо технических новшеств машина имела стремительные формы истребителя, «турбинные» клыки на бампере, обилие хромированных деталей. Причем на всех трех экспериментальных образцах облицовку радиатора с многократно повторяющимся силуэтом птицы решено было сделать позолоченной. Я помню, как начальник участка Давид Иоффе сам пошел в магазин за обручальными кольцами. Кольца расплавили, и решетки радиаторов засияли золотом.
— Не боялись, что 13-й ГАЗ может оказаться несчастливым?
— Все вышло как раз наоборот — «Чайке» выпала очень счастливая судьба. На Всемирной выставке в Брюсселе опытному образцу присудили Гран-при. Машины представительского класса собирали не на конвейере, а вручную. Вскоре пять новеньких автомобилей обслуживали делегатов XXI съезда КПСС. «Чайки» отработали идеально и нам, испытателям, хлопот не доставили.
— Почему «Чайки» были исключительно черными?
— Машины предназначались только для служебного пользования. А черный цвет считался наиболее представительным. Но были, правда, и исключения. Одну из «Чаек» выпустили вишневого цвета, ее в качестве подарка преподнесли Брежневу. У начальника Главного управления пожарной охраны Москвы стояла в гараже красная «Чайка». Позже, по заказу Министерства обороны, для приема военных парадов в округах стали изготавливать на базе ГАЗ-14 кабриолеты с открытым кузовом. Их красили в серый цвет.
Пропуск — марка «ГАЗ»
— И никаких нареканий «машины-птицы» не вызывали?
— Как-то выдалось жаркое лето, так из Москвы пришли жалобы: «Чайки» «кипят». Мы взяли из лаборатории машины с электровентиляторами и помчались в столицу. Добрались за 3,5 часа — шли со скоростью 160-170 километров в час. Подкатили на «Чайках» к Боровицким воротам, часовой спрашивает: «Куда?» А мы как пароль: «В ГОН (гараж особою назначения. — Авт.)». Нам открывали двери без всякого пропуска, ведь наши машины с горьковскими номерами были в Кремле хорошо известны.
— Что представлял собой гараж особого назначения?
— В первый раз, попав в кремлевский гараж, я удивился идеальной чистоте. Все боксы отделаны плиткой, пол с подогревом. Помню, начали вместе со слесарями смотреть привезенные «Чайки». А после смены эти люди сняли рабочие комбинезоны и достали из шкафчиков форму с полковничьими погонами.
Дисциплина в гараже была строжайшая. Все машины ежедневно осматривали, два раза в месяц тестировали, после каждой поездки мыли вручную, полировали, затем следовал обязательный техосмотр.
Был в ГОНе особый «зал ожидания» — комната, где собирались водители в ожидании высокопоставленных клиентов. Там не резались ни в карты, ни в домино, иногда лишь играли в шахматы, а в основном читали. Все полки в шкафах были завалены дефицитнейшей по тем временам литературой. Простым смертным о такой библиотеке оставалось только мечтать.
Испытания «Чаек» мы проводили по маршруту, который именовался «малая роза». Начинали с площади Пушкина, потом ехали до Садового кольца, возвращались в центр — делали круг у памятника Дзержинскому и снова гнали к Садовому… Так «вырисовывали» за смену несколько десятков «лепестков розы».
— А как вы познакомились с Хрущевым?
— 1 мая 1960 года Никита Сергеевич должен был отправиться в Париж на встречу с Эйзенхауэром. Нам звонят из Кремля: «Срочно приезжайте, надо перед поездкой показать Хрущеву новые машины». Мы привезли в Москву роскошные фаэтоны ГАЗ-13Б с открытым кузовом, выпущенные крошечным тиражом. Одна машина была с черным тентом, другая — с коричневым. Месяц ждали, слонялись по Кремлю — от Хрущева никаких известий… Зато опробовать авто изъявил желание председатель КГБ СССР Шелепин. Мы гнали машины по осевой линии, не обращая внимания на светофоры. Про себя я думал: еще полчаса такой гонки, и показывать Хрущеву будет нечего! Но обошлось… Доехали до Ленинских гор, около университета развернулись и на той же бешеной скорости вернулись в Кремль. Шелепин остался доволен, жал нам руки, говорил: «А ведь и сами можем, если захотим!»
Хрущев же вспомнил о показе перед самой поездкой за границу. Подкатили мы к пятачку у Никольской башни. Открывается дверь с торца, выходит Никита Сергеевич со свитой, спрашивает у министра автомобильной промышленности Строкина: «Кто будет показывать машины?» Кивают на меня: «Вот начальник отдела испытания легковых автомобилей».
За руль сел Суслов, справа от него расположился Хрущев. Я пристроился сзади на откидном сиденье. Тронулись. Суслову очень понравилось открывать и закрывать тент — он делал это непрерывно. Мягкий верх у фаэтона регулировался электрогидравлической системой, управляемой с водительского места. Я испугался, что система прямо сейчас и откажет, и осторожно так намекнул: «Посадим аккумулятор, товарищ Суслов, и застрянем здесь». Но Суслов как будто не слышал — все нажимал и нажимал на кнопку. Тут в дело вмешался Хрущев, осадил его с матерком: «Перестань… тебе же сказали!»
После поездки Никита Сергеевич выдал главному конструктору ЗИЛа: «Вот какие машины надо делать!» Последнему было обидно вдвойне: ведь «Чайки» считались младшими сестрами правительственных ЗИЛов.
— Хрущев и Суслов хорошо водили?
— Над Сусловым в гараже посмеивались, он ездил со скоростью не более 40 км в час. Тому, кто его обгонял, он потом высказывал: «На тот свет торопишься?!» Он слыл человеком со странностями. Выходя из Кремля, прежде чем сесть в машину, снимал калоши. Уезжал, а около его калош оставался часовой.
Хрущева считали «крестьянином», слабо разбирающемся в технике. Но машины он любил. Как-то из Югославии он привез кабриолет «хорьх-951 А», из Америки — «кадиллак-флитвуд 75» красного цвета, с бархатной обивкой и кондиционером. Я написал письмо Косыгину с просьбой отдать нам «кадиллак» как образец для дальнейших разработок. Получил согласие, и тут, на мое несчастье, на политическом Олимпе появился Брежнев… Прокатившись разок на сверкающей машине по территории Кремля, он заявил: «Не отдам машину горьковчанам. Самому пригодится!»
По материалам статьи Анны Самбурской
«Автозаводец». — 2012. — 17 января.
Благодарим Централизованную библиотечную систему Автозаводского района за предоставленные материалы. https://vk.com/wall-48760252_32706?z=photo-48760252_457255586%2Fwall-48760252_32706
