База разведчиков северного флота.
Разведчики готовятся к рейду пр тылам противника.
Мы сидели в кубрике, не спеша готовили свое снаряжение к походу. Больше всего забот выпало на долю Семена Васильевича Флоринского: он проверял пулеметы — наши и трофейные. Флоринский как всегда придирчиво осматривал оружие, но вдруг, оторвавшись от дела, сказал: — В прошлом году, как раз в это время,«сидел я со своей Еленой Васильевной на концерте в Мурманском театре. Концерт, конечно, большой’, майский. Жена — в праздничном платье, а сам я — в новой бостоновой тройке. При галстуке. При галстуке, ребята! Чудно… Я представил Семена Васильевича в штатском, темно-синем бостоновом костюме с жилеткой. Рядом — нарядно одетая жена. Обычная, как будто бы, картина, но сейчас она показалась действительно чудной и, главное, очень далекой. — Нашел что вспомнить: жену да бостоновый костюмчик… снисходительно пожурил его Николай Даманов.
-Раззмечтался! Но Даманов тут же спохватился, что это может обидеть уважаемого в отряде оружейника, и, сменив тон, добавил: — Не будем вс-спомпнать прошлое. Будем глядеть вперед. Пройдет, допустим, десяток лет и расскажешь ты, Семен Васильевич, своим деткам, как в ночь под Первое мая нанесли мы визит егерям-лапландцам. Это интересно будет ребятам послушать, Наступила пауза.
- Хорошо бы, — тихо отозвался Флоринский. — Хорошо бы, Коля! — воскликнул он. — Вот, скажу, ребята, жил да был в нашем отряде электрик с подводной лодки, лихой разведчик, отважный старшина второй статьи по фамилии Даманов. Отчаянная душа! И вот однажды… — В глухую полярную ночь!.. — в гон ему продолжал Евгений Уленков. — Пошел травить! — беззлобно оборвал Уленкова Даманов. У нас не принято было много говорить о предстоящих походах.
Днем командир отряда капитан Инзарцев четко определил задачу разведки, и всем стало ясно, что на этот раз уходим не в обычный рейд. А вечером с нами беседовал комиссар отряда Дубровский. Он вспомнил разгромленные нами опорные пункты неприятеля, захват «языков», а потом сказал: — Каждая наша операция продолжалась ночь или сутки. Не больше. А что, если бы не удалось сразу вернуться в базу? Чего только на войне не случается! Вдруг обстановка изменится и придется действовать в тылу врага несколько суток — как тогда? Вероятно, об этом думал каждый из нас, но распространяться на эту тему не хотелось. «Начальству виднее, как в таких случаях поступить», — полагали одни. «Разве моряки оставят нас в беде? Выручат!» — твердо верили все. А комиссар, чтобы не оставлять никаких сомнений на этот счет, продолжал: — Неожиданность и внезапность — к этому нам, разведчикам, не привыкать. Однако надо быть готовым и к длительным, упорным боям. Следом за нами в десант уйдет подразделение морской пехоты. У них — своя задача. А мы, разведчики, будем высаживаться первыми. И не бесшумно, не под покровом ночи, а в открытую, с боем, привлекая внимание противника. Так мы поможем пехотинцам. Это будет не тот скрытый, короткий и ошеломляющий удар, который хорошо знаком многим разведчикам нашего отряда. И комиссар несколько раз подчеркнул одно слово
Стойкость!
Из воспоминаний Виктора Леонова