Автор: Ксения Чепикова
Москва, Ленинград, Киев – эти советские города должны быть полностью уничтожены вместе с населением, с помощью бомбардировок и голода. А затем «по ним должен пройтись плуг». Вместе с экспертом «Цифровой истории» Ксенией Чепиковой продолжаем знакомиться с письмами нацистов.
Их хотели уничтожить
Сегодня публикуем отрывки из дневника Йозефа Геббельса, в которых министр пропаганды и один из ближайших сподвижников фюрера транслирует планы нацистского руководства относительно советских городов. Первая запись такого рода – уже 9 июля, через две с половиной недели после начала войны.
9 июля 1941 года: «…Фюрер намеревается стереть с лица земли такие города, как Москва и Петербург. И это действительно необходимо. Ибо раз мы хотим расчленить Россию на отдельные составные части, то у этого огромного государства больше не должно быть духовного, политического или экономического центра».
19 августа 1941 года: «… фюрер даже на словах не стремится к завоеванию местности или городов. Он хочет по возможности беречь [немецкую] кровь. Так что он намеревается даже не брать Петербург и Киев силой оружия, а заморить голодом. Как только Петербург будет взят в блокаду, его план состоит в том, чтобы разгромить [систему] снабжения этого города с помощью артиллерии и люфтваффе. От этого города, вероятно, немного останется. Это, очевидно, в рамках целесообразности. При этих миллионных массах можно предвидеть изрядный хаос. Но большевики сами сделали свой выбор. Первые налеты люфтваффе будут направлены на водопроводные станции, электростанции и газовые станции».
24 сентября 1941 года: «На Ленинград фюрер по-прежнему планирует не нападать. Штурм этого города стоил бы слишком большой крови, да и вообще не отвечает логике его продиктованных высшими соображениями оперативных мер. [Ему] кажется необходимым, чтобы этот город вообще исчез. К тому же, если бы мы его завоевали, мы бы никак не смогли прокормить набившуюся туда 5-миллионную массу. Откуда нам взять для этого продукты и транспорт? Большевизм вышел из этого города, и в этом городе большевизм будет окончательно уничтожен. Так что это вполне в наших интересах, если Ленинград еще некоторое время посопротивляется. Тогда мы сможем улицу за улицей, квартал за кварталом разрушать этот миллионной город, а когда впоследствие займем его, то необходимые взрывные работы сровняют с землей еще оставшиеся стены. Здесь разыграется самая жуткая городская драма, которую когда-либо видела история. Большевизму, который начался голодом, кровью и слезами, предстоит погибнуть в голоде, крови и слезах. Это, конечно, жестокое, но все же справедливое возмездие истории. В остальном, также и с политической точки зрения это имеет исключительное значение для будущего. По этому городу снова должен пройтись плуг. Он был задуман азиатским славянством как ворота для нападения на Европу. Эти ворота должны быть закрыты. Азиатство снова нужно загнать в его нору в Азии. Пока этого не произойдет, культурное, да и экономическое существование Европы не может быть в безопасности. Примерно тоже же самое при определенном стечении обстоятельств произойдет с Москвой. Москвой займемся после промышленного бассейна».
22 ноября 1941 года: «…Касательно ситуации на Востоке фюрер по-прежнему придерживается старой, уже много раз изложенной точки зрения. Он не хочет брать ни Ленинград, ни Москву, а хочет по возможности разрушить оба города. Если погода и дальше будет нам благоприятствовать, то он хочет предпринять еще одну попытку осадить Москву и таким образом обречь ее на голод и полное опустошение. И это политически и исторически правильно. Русские не должны быть единым государством. […] Наступающей зимой голод в значительной степени поставит оба города на колени. Конечно, при условии, что нам удастся осадить Москву и полностью отрезать Ленинград от внешнего мира. Но фюрер оценивает еще идущие в Ленинград транспорты [с продовольствием] как чрезвычайно незначительные».
30 ноября 1941 года: «…Так что фюрер следует плану, отступить от Ростова настолько далеко, чтобы все еще можно было его разбомбить и уничтожить с помощью люфтваффе. Это должно стать кровавым уроком. В остальном, фюрер всегда придерживался той точки зрения, что не следует брать крупные советские города. От этого никаких практических преимуществ, только вешать на себя скопление женщин и детей, за чье пропитание и обеспечение приходится брать ответственность. Той же точки зрения он придерживался в отношении Ленинграда и Москвы, а также Киева; […] Москва и Ленинград как города вообще не должны попасть в наши руки, они должны быть разрушены, а позже по ним должен пройтись плуг. […] Удивительно, как мало внимания фюрер в этой войне обращает на соображения престижа. Он вообще не думает о том, чтобы завоевать Москву и провести там парад победы. О победном параде не будет и речи; когда Москва перейдет в наши руки, она, вероятно, будет представлять собой груду обломков».
