Это статья для тех кто до сих пор думает, что большевики свергали царя.
Имя этого главы российского государства уже неизвестно большинству современников. Даже многие образованные люди всерьёз считают, что «после царя был Керенский, а его сверг Ленин». Ошибка фигурирует, например, в недавнем фильме «Батальон», где в апреле 1917 года извозчик говорит офицеру — «вместо царя у нас теперь Керенский». Хотя на самом деле тогда тот был лишь министром в правительстве Львова.
Георгий Львов по своему происхождению сам был князем и его род восходил к первым правителям России — Рюриковичам. При этом семья уже к середине XIX века изрядно обеднела и считалась относительно небогатой. Отец будущего министра-председателя Временного правительства был уездным предводителем дворянства в тульском Алексине.
К судьбоносным дням февраля 1917 года князь Львов был уже немолодым человеком (55 лет), сделавшим карьеру и имя на ниве земской деятельности. Успешно работая в судебных и земских органах Тульской губернии, он завоевал широкую известность как председатель тульской губернской земской управы (1903–1906), участник земских съездов. Львова и его семью знал лично и очень уважал проживавший неподалёку великий русский писатель Лев Толстой.
Георгий Львов был избран в Первую Государственную думу, где возглавил благотворительный врачебно-продовольственный комитет, финансировавшийся совместно как царским правительством, так и иностранными филантропами. На собранные деньги создавались пекарни, столовые, санитарные пункты для голодающих, погорельцев и малоимущих, оказывалась помощь крестьянам-переселенцам в Сибирь и на Дальний Восток.
Состоял в либеральных партиях кадетов, а затем прогрессистов. Был избран Московской городской думой кандидатом на должность городского головы, но не был утверждён в должности царскими министрами. С началом Первой мировой войны сконцентрировал свои таланты на помощи солдатам: в 1914 году был создан «Всероссийский земский союз помощи больным и раненым военным», собравший 600 млн рублей на оборудование для госпиталей и санитарных поездов, одежду и обувь для солдат. Через год этот союз объединился со Всероссийским союзом городов в организацию под названием Земгор, оказавшую помощь миллионам военных. И, как результат, ещё при царе в 1916 году Георгия Львова представители прогрессивной общественности всё чаще стали называть как человека, идеального для министерской и даже премьерской должности.
…Годы его детства — время Великих реформ — крупных преобразований всех сфер российской действительности на новых началах. Князья Львовы принадлежали к той немногочисленной части провинциального общества, которая вырабатывала и отстаивала новый строй. Основой их новой жизни стал труд… Под влиянием сложившейся в имении атмосферы трудолюбия, благожелательности, уважения ко всем окружающим, тесного единения с крестьянами формировалось мировоззрение Георгия Львова…
Закончив обучение, Львов вернулся в Поповку (имение Львовых, — прим.ред.). Здесь он построил стружечный завод, маслобойню, шерстобитную, мельницу; разбил огромный яблоневый сад, продавал в Москву саженцы, яблочную пастилу, фрукты, ягоды. Заботясь об устройстве жизни крестьян, выстроил двухклассную начальную школу, открыл лавку и чайную. Одновременно с хозяйственной деятельностью в Поповке, развивалась и общественная жизнь Георгия Евгеньевича. С 1886 г. — он член присутствия по крестьянским делам в г.Епифани и г.Москве, с 1891 г. — в г.Туле; с 1887 г. — гласный Алексинского уездного и Тульского губернского земств. В 1900 г. он был избран председателем Тульской земской управы. При его участии в Туле были улучшены несколько отделений городской больницы, земский приют для подкидышей и сирот; создана больница в Петелино, с комплексом обслуживающих заведений. Во время неурожая 1904-1905 гг. под его руководством проводились мероприятия по борьбе с эпидемиями, продовольственные кампании; организовывались общественные работы (устройство прудов и колодцев).
Львов был известным человеком в Тульской губернии, имел репутацию делового человека, прекрасно ориентировавшегося в земских делах, охотно и усердно выполнявшего свою работу. Общероссийскую известность князь приобрел в годы русско-японской войны, возглавляя земскую кампанию помощи русским воинам в Манчжурии. В Россию он вернулся национальным героем того времени…
Земской работе Львов посвятил практически всю свою жизнь, придавая ей большое значение, стремясь на деле доказать возможность и продуктивность совместной работы общества и власти. Он не был участником политической борьбы в земстве, поскольку политика была ему чужда, он был практиком. Популярность и значение Львова в те годы были очень высоки. Его, по словам, П.Н.Милюкова, со всех сторон выдвигали в спасители родины: в марте 1917 г. Георгий Евгеньевич стал главой Временного правительства, — но надежд не оправдал. Когда ему задавали вопрос: «Не лучше ли было отказаться?» — отвечал: «Я не мог не пойти туда».
Он никогда не думал о революции, был сторонником мирной борьбы (современники называли его мастером компромисса); выступал за демократические преобразования, осуществляемые только по инициативе царя; будущее России представлял в виде монархии с министерством, ответственным перед законно избранным народным представительством. Работа во Временном правительстве дала повод многим современникам считать князя «незадачливым правителем, легкомысленно взявшимся не за свое дело и погубившим Россию». В 1918 г. Г.Е.Львов покинул страну. Считая деятельность большевиков чуждой лучшим свойствам народной жизни, он обращался к главам государств Америки и Англии, с просьбой оказать помощь Белому движению, но получил отказ. При его активном участии в Париже 1918 г. был образован один из зарубежных антисоветских центров — «Русское политическое совещание». С 1920 г., будучи главой эмигрантского Земгора, организовывал помощь эмигрантам из России.
Князь Георгий Евгеньевич Львов умер 7 марта 1925 г. в Париже. Его жизнь на чужбине была проникнута тоской по России и русскому народу, которых он глубоко и искренне любил. Князь оставил свои неоконченные «Воспоминания», помогающие понять те основы, на которых была построена вся его деятельность, и которым он оставался верен всю свою жизнь. Он также является автором денежной купюры номиналом в 1000 рублей с символикой коловрата (издание 1917 года).
Первое Временное правительство князя Львова тем не менее успело провести широкие демократические реформы: были упразднены царские жандармерия и полиция, обнародованы списки «секретных сотрудников», шпионивших за российскими гражданами и прочих агентов-провокаторов. Была ликвидирована цензура, освобождены политические заключённые. Было объявлено равенство в правах россиян всех сословий и национальностей, мужчин и женщин, отменена смертная казнь. Но жители огромной, многоукладной и многонациональной страны, никогда не жившие при демократии, не знали как правильно, без ущерба для остальных, строить своё поведение в новых условиях. Местами демократия воспринималась как вседозволенность и «полная воля».
Параллельно с Временным правительством выстраивалась система ещё одного, стихийно возникшего органа власти — советов. Формировалась ситуация опасного для порядка двоевластия, что было чревато катастрофой на фронте: ведь Первая мировая война продолжалась, а наибольшего развала ситуация достигла именно в армии и на флоте. Свои притязания на власть имели и радикальные социалисты — большевики, анархисты, даже часть эсеров, спровоцировавшие «июльский кризис»: на улицы Петрограда в июле 1917 года вышли тысячи людей, в том числе вооружённых матросов и солдат, требовавших отставки «министров-капиталистов». В этих условиях Львов был вынужден уйти в отставку, власть перешла к более левому и более жёсткому Александру Керенскому, находившемуся тогда на пике популярности.
Два человека противоположных воззрений, дали портрет первого Министра-председателя Временного правительства.
В.И. Гурко:
…Разрушитель Русского государства кн. Львов… Проникнуть наверх и усесться на председательское кресло какими-либо косвенными путями было для него делом привычным… Чужие, будь то народные, средства для Львова были трын-трава. До скаредности скупой в личной жизни, общественные деньги тратил он не столько щедро, сколько расточительно…
Кн. Львову важна была лишь одна вещь — пускать пыль в глаза общественности, с одной стороны, и быть носимым на руках всеми своими сотрудниками, [с другой]. Предела при этом его попустительству, безусловно, не было. Его подчиненные ничтоже сумняшеся подписывали за него не только бумаги, но даже ассигновки. Ему это было известно, но он ограничивался лишь мягкими просьбами этого не делать. Были ли у кн. Львова с самого начала революционные замыслы? Думается мне, что нет. Конечно, он принимал в состав своих учреждений заведомых агитаторов, но делал он это не с целью создать аппарат усиленной пропаганды, а просто потому, что его основным правилом было предоставлять каждому делать все, что он хочет. Эти анархические свойства ярко сказались, и Россия дорого за них заплатила, да платит и по сию пору, ведь Львов возглавлял печальной памяти Временное правительство. Рекламист, честолюбец, Львов был лишен всяких задерживающих начал, и это тем более, что легкомыслию его не было пределов…
Князь В.А. Оболенский:
Т.Н. Полнер, ближайший сотрудник кн. Львова по Земскому Союзу, написал целую книгу, посвященную его характеристике. Образ получился яркий и оригинальный, но, как мне кажется, не вполне верный. Как правильно отметил Полнер, кн. Львов во многом напоминал среднерусского хозяйственного мужика. Благолепный, одинаково ласковый в обращении с высшими и низшими, но всегда себе на уме. Демократ до мозга костей, любивший простую деревенскую жизнь, он только в деревне, среди русской природы и простых русских людей чувствовал себя счастливым. Любовь к деревне и ее обитателям — мужикам была основной эмоцией всей его жизни. Любил он не идеализированного народнической литературой, а подлинного тульского мужика со всеми его качествами и недостатками. Через мужика же до страсти любил Россию. Почвенный, органический патриотизм был отличительной чертой его души, сближавшей ее с душой Толстого и славянофилов. Народник по духу, он был далек от всякой «идеологии», в том числе и народнической, а представители русской интеллигенции были ему совершенно чужды.
За мое многолетнее знакомство с князем Львовым я никогда не слышал от него рассуждений отвлеченного теоретического характера. Его острый ум был исключительно практический, то, что в просторечии называется «смекалка». Своей «смекалкой» он легко разбирался в технических вопросах, сам был отличным столяром и поваром (поварским искусством завоевал симпатии арестантов, сидевших вместе с ним в большевистской тюрьме), но так же легко ориентировался в сложных вопросах русской политической жизни. «Смекалка» же помогала ему в оценке людей, нужных ему для его общественной работы, которая отличалась всегда большим размахом. Однако было бы ошибкой причислить кн. Львова к людям энергичным, хотя таково было о нем общее мнение, когда Земский Союз, во главе которого он стоял, сделался своего рода государством в государстве. Наоборот, мне кажется, что по натуре это был человек пассивный. Присущий ему оптимизм он любил выражать знаменитым словом лакея Стивы Облонского — «образуется». Наметив своим тонким чутьем то дело, которое должно было впоследствии развиться, он умел использовать энергию своих помощников, предоставляя им свободу в проявлении инициативы. Бросал им идеи, а дальше полагался на то, что «все образуется». Верил в свою счастливую звезду, и до революции она верно ему служила…
На его несчастье, его дореволюционная популярность привела его к власти во время революции, когда уже нельзя было действовать обычными для него приемами. Те общественные течения, между которыми он так удачно лавировал в дореволюционное время, утратили свою силу, которая оказалась в руках совершенно чуждой ему социалистической интеллигенции. Страсти разгорались, и с ними уже нельзя было справиться келейными переговорами и увещеваниями. Нужно было бороться, и бороться открыто. А на это князь Львов был совершенно не способен. Органическое миротворчество, помогавшее ему прежде во всех трудностях, теперь привело его к полному подчинению революции. Без воли и без инициативы, стоя в течение нескольких месяцев во главе Временного правительства, он со всеми соглашался, ни на что не решался, постоянно твердя своим друзьям: «Верьте в здравый смысл русского народа, все образуется». В конце концов понял, что он лишний…
Я часто задавал вопрос — что же в конце концов влекло кн. Львова к общественному делу? Карьеризм, тщеславие? Достаточно было хоть немного узнать этого скромного и по существу пассивного человека, склонного к фатализму, чтобы отвергнуть это предположение. О властолюбии и говорить не приходится: получив в свои руки власть, он боялся ее проявлять и легко, без борьбы от нее отказался. Враги подозревали его в нечестности, в присвоении себе общественных денег. Эти отвратительные подозрения, конечно, ни на чем не основаны. Сотни миллионов рублей проходили в России через руки князя Львова, миллионы франков добывал он в Париже, а жил скромно, в соответствии со своими демократическими вкусами, и умер в бедности, ничего не оставив своим наследникам. Слава? — Пожалуй, отчасти да. Но, как мне кажется, его славолюбие было неразрывно связано с мистической верой в провиденциальность своей личности, с верой, которая слилась в нем с любовью к России.
Из воспоминаний В.А. Оболенского Моя жизнь. Мои современники.
После прихода к власти большевиков Львов оказался в Сибири, где был арестован и три месяца провёл в тюрьме. Но большевики всё-же не стали его расстреливать, как царя и вскоре отпустили на свободу. Вскоре он перебрался за границу и поселился в Париже, где возглавил первый союз беженцев от большевизма (часто их неправильно называют эмигрантами, между тем миграция — дело добровольное, а вынужденное называется именно словом «беженцы»). Львов создал биржу труда для русских, добился перевода на их счета остатка средств Земгора, хранившихся в иностранных банках. При этом сам жил почти в нищете и зарабатывал ремеслом. В 1925 году скончался в возрасте 63 лет. Сегодня в России в отличие от многочисленных улиц Розы Люксембург, Моисея Урицкого и прочих Землячек его имя носит лишь Алексинская районная библиотека.
Источник: https://www.livejournal.com/media/1128409.html
