Шёл как-то по своим делам и обратил внимание на маленький и совсем неприметный обелиск. Стоит себе на облезлых ступенях, позади памятника непонятно кому. Вроде бы и космонавт, но на Гагарина не похож, скафандра нет и рукавицы рабочие. Водолаз, наверное. Около НИИ «Агат» ведь стоит. Или сварщик.
Вокруг «водолаза» народ с трамвайной остановки шастает, студенты в очочках на компьютерный рынок спешат, стройка какая-то со штабом в вагончике и молдаванами в «Versace», лужи с бензиновой плёнкой, бумажки рваные и отбитая, покоцаная плитка. И автомагазин с давно немытыми и невнятными витринами. Нормальная такая московская окраина. Закоулок на ровном месте. И посреди всего это — маленький обелиск.
Остановился ненадолго, что называется «щёлкнул на мобилку» табличку на камне и дома поинтересовался у интернета: кем был погибший 15 лет назад, 27 октября 1994 года подполковник ФСК Чеканов?
В Москве при обезвреживании взрывного устройства на основе мины МОН50 с часовым механизмом у магазина «КонтурАвто» на шоссе Энтузиастов, 27, погиб подполковник ФСК Михаил Чеканов. После этой трагедии взрывотехники стали применять для разминирования роботыманипуляторы ирландского производства «Хобо».
Вчера в Москве на шоссе Энтузиастов во время разминирования подложенного неизвестным самодельного взрывного устройства трагически погиб ведущий специалист-пиротехник управления по Москве и области Федеральной службы контрразведки России подполковник Михаил Чеканов. Еще один контрразведчик, Юрий Кондратьев, получил тяжелое ранение. За всю историю ФСК и КГБ это второй случай, когда при разминировании пострадали пиротехники (в 1979 году при обезвреживании самодельной бомбы получил тяжелые ранения пиротехник).
Примерно в 9.40 в милицию обратились сотрудники магазина автозапчастей «Контур-Авто» (шоссе Энтузиастов, 29/53), арендующего помещение у оборонного предприятия «Агат». Они сообщили, что возле магазина обнаружили предмет, похожий на взрывное устройство, рядом с которым находилась канистра с бензином. Надорвав уголок бумаги, в которую был завернут предмет, они увидели, что под ней находится будильник, стрелка которого была установлена на 12.00. На место происшествия была отправлена группа оперативного реагирования УФСК. В дороге группа несколько раз застревала в пробках и даже попала в аварию, поэтому к магазину машины прибыли только в 11.00.
Прибыв на место происшествия, Михаил Чеканов с коллегами оттащил в сторону канистру, после чего решил осмотреть подозрительный предмет (по инструкции, только установив наличие взрывного устройства, пиротехники могут вызвать грузовик со спецоборудованием для разминирования). Однако как только он приблизился к бомбе, она взорвалась. В результате подполковник был убит на месте, а его напарник получил тяжелые ранения. Взрывной волной в магазине выбило витрины.
Сотрудники ФСК в беседе с корреспондентом Ъ отметили, что Михаил Чеканов был одним из самых опытных специалистов по разминированию самодельных взрывных устройств (пиротехником он работал около 15 лет). По мнению контрразведчиков, трагедия произошла из-за того, что оперативная группа не смогла вовремя прибыть на место обнаружения бомбы (оснащенные маячками машины пиротехников водители не пропускали), а также — из-за слабой технической оснащенности пиротехников. И если в ряде стран для обследования подозрительных предметов и их разрушения используются роботы, то ФСК даже не имеет элементарных защитных костюмов для пиротехников (в частности, на Москву и область у пиротехников — только один автомобиль КамАЗ, оснащенный самодельным механизмом-манипулятором для извлечения взрывчатки). Примечательно и то, что сейчас в распоряжении дежурной части УФСК по Москве и области находится всего пять автомобилей, из которых на ходу только два. В день на каждую из этих машин выделяется только 20 литров бензина.
Директор ФСК Сергей Степашин направил президенту России представление о посмертном награждении контрразведчика орденом «За личное мужество».
МАКСИМ Ъ-ВАРЫВДИН, АЛЕКСАНДР Ъ-ГОЛУБЕВ
А потом нашлось ещё вот что:
РЕУТОВСКИЕ БАНДИТЫ УЗНАЛИ О ГРЯДУЩЕМ ЗАДЕРЖАНИИ ИЗ ГАЗЕТЫ
В субботу вечером при задержании уголовного авторитета реутовской преступной группировки по кличке Назар был смертельно ранен майор МУРа Игорь Чернов-Ягодин. Как удалось выяснить корреспонденту «Сегодня», около 20.00 опергруппа, состоящая из сотрудников МУРа и Московского управления ФСК, заблокировала подъезд дома # 45 на Новокосинской улице.
Когда Назар и двое его телохранителей — некто Жемеркин и Васильев вошли в темный подъезд, оперативники попытались их задержать. Майор Чернов-Ягодин заблокировал сжимавшую пистолет руку преступного авторитета, но в этот момент в спину оперативника выстрелил телохранитель. Выпущенная из ТТ пуля смертельно ранила сотрудника милиции. В тяжелом состоянии он был доставлен в реанимацию одной из горбольниц, где в 23.15 скончался во время операции. В перестрелке Назар был убит, а его телохранители задержаны. У одного из них изъяли пистолет ТТ и гранату РГД-5.
Предыстория этого задержания такова. 27 октября у магазина ‘Контур-авто’, что на шоссе Энтузиастов, при разминировании взрывного устройства погиб подполковник Московского управления ФСК Михаил Чеканов. Отдел по расследованию взрывов МУРа, одним из отделений которого и руководил Игорь Чернов-Ягодин, совместно с оперативниками ФСК начал расследование. Вскоре оперативники вышли на след реутовской преступной группировки, которой и руководил 30-летний Владимир Назаров по кличке Назар. Группировка специализировалась на рэкете, убийствах владельцев приватизированных квартир, разбоях и грабежах. За Назаром и его подручными было установлено наблюдение. Сначала авторитет никак не ощущал того, что попал в поле зрения спецслужб.
Огнестрельного оружия он не носил, зато не расставался с ножом, которым виртуозно владел. 7 декабря на посту-пикете у города Навля Брянской области была задержана автомашина ВАЗ-21099, в которой находились четверо активных участников реутовской преступной группировки, также подозреваемых в причастности к взрыву на шоссе Энтузиастов в Москве. Информация об этом попала в сводку МВД России, а оттуда — в одну из популярных московских газет: сообщение было опубликовано, несмотря на просьбу ведущих расследование сотрудников ФСК не делать этого. Эта заметка заставила Назара позаботиться об усилении мер личной безопасности: он вооружился пистолетом ТТ и стал появляться везде в сопровождении двух вооруженных боевиков. По некоторым данным, в любой подъезд Назар входил с заряженным пистолетом в руке. Кроме того, после публикации несколько активных членов группировки скрылись из города. Авторитет и его телохранители ежеминутно были готовы изрешетить любого, кто встал бы на их пути. Бандиты в тот момент были уже твердо уверены, что ищут их не за какие-то незначительные преступления, а по подозрению в убийстве сотрудника ФСК. Это обстоятельство, по всей видимости, и стало причиной столь яростного сопротивления.
Сегодня, 14.12.1994, Григорий САНИН
И вот что:
В 2005 году в России был возрожден ведомственный конкурс ФСБ страны на лучшие произведения литературы и искусства о деятельности органов Федеральной службы безопасности. Такой шаг «закрытого» ведомства — свидетельство реализации политики «разумной открытости», которая просто необходима для развития и укрепления связей спецслужб с гражданским обществом. Ведь на самом деле мало что известно о жизни, судьбах, работе сотрудников Федеральной службы безопасности, стоящих на защите нашего с вами Отечества. Такова специфика их службы. И обычно имена героев можно открыть, назвать только после их ухода из жизни. И тем важнее понять, как же формируется тот духовно-нравственный стержень, который становится основой особого мужества и жизненной стойкости. И такая премия ФСБ — знак уважения и признательности творческим силам, которые понимают, что стране нужны сильные спецслужбы, пользующиеся уважением в обществе, и их серьезную роль в жизни нашего государства и мира они достойно отражают в своих произведениях. Подобная премия КГБ уже существовала в стране с 1978 по 1989 год. Ее лауреатами становились актеры Алексей Баталов, Георгий Жженов, Василий Лановой, Вячеслав Тихонов, писатели и сценаристы Юлиан Семенов, Олег Смирнов, Сергей Бодров, режиссеры Вениамин Дорман, Игорь Гостев, Владимир Фокин, Борис Степанов, Павел Чухрай и многие другие. Кто не смотрел, например, кинотрилогию «Ошибка резидента» или телесериал «ТАСС уполномочен заявить…»?
Интересное отличие нынешней премии в том, что появилась, скажем, номинация «Телевизионные и радиопрограммы». А значит, зритель сможет смотреть документальные фильмы, в том числе и о жизни современных спецслужб. А не только о героической истории отечественных органов безопасности. Такие показы на телевидении всегда имеют высокий рейтинг. Например, документальный фильм Евгении Дюрич «Иду на взрыв. Смертельные будни», который стал одним из лауреатов премии по итогам прошлого года, был показан на телеканале «Россия» несколько раз. Впервые — 18 октября 2008 года.
Премию ФСБ за свою работу Евгения Владимировна Дюрич уже получила. Ее фильм «Профессор контрразведки» — о генерале Федотове, прообраз которого ассоциативно прослеживается в знаменитой художественной ленте «Подвиг разведчика», стал одним из лауреатов в 2006 году. Этот фильм вошел в проект Евгении Дюрич из 12 фильмов о неизвестных героях Великой Отечественной войны. Работая с минимальной информацией о Федотове, которую удалось собрать, режиссер сумела максимально раскрыть образ человека-загадки для современников. Ей к трудностям не привыкать. В свое время она была одним из первых журналистов, кто начинал работать в тогда еще весьма смутно обозначенных «горячих точках»: бакинские события, карабахский фронт. В ее творческом багаже есть эксклюзивные работы, например, фильмы-интервью практически со всеми президентами СНГ. Для Дюрич каждый фильм — как ребенок, к формированию которого, к канве его «роста» она относится максимально бережно. И ей всегда удается найти тот стержень, то главное, что будет «держать» зрителя во время просмотра и долго не отпускать после.
«Иду на взрыв» — это фильм об Институте криминалистики ФСБ. О работе, о людях этой суперзакрытой организации. Снимать здесь не просто сложно — практически невозможно. И времени у тех, кто стоит на страже нашей с вами безопасности, нет. И желания позировать тоже. Потому что работой, которую здесь выполняют, вернее, которой живут, сотрудники института занимаются не за деньги, не за награды и славу. Людей сюда приводят призвание и особое понимание долга и чести. Потому что никакие блага не заменят жизни, которой они рискуют постоянно. Об опасной стороне их службы не знают даже родные и близкие… И, дай Бог, чтобы никогда не узнали.
Представителей СМИ, особенно телевизионщиков, здесь не любят. Ведь на месте происшествий в погоне за «жареными» фактами, за какими-то особенными ракурсами съемок те просто мешают работать. А иногда из-за недопонимания сути момента выдают чуть ли не в прямом эфире информацию, которая может реально помешать оперативной работе. Такое бывало. Поэтому работать Дюрич пришлось в некотором смысле в условиях разведки боем. И для того чтобы понять самой и объяснить людям смысл деятельности работников института, ей все равно пришлось прибегнуть к недавней, но уже истории. Истории жизни и гибели двух главных героев ее картины. Кавалеров ордена Мужества подполковника Михаила Николаевича Чеканова и майора Георгия Станиславовича Трофимова, удостоенных наград посмертно.
Взрывотехники Института криминалистики ФСБ занимаются работой, даже упоминание о которой до недавнего времени было под запретом: обезвреживанием страшного оружия террора — непредсказуемо ведущих себя самодеятельных взрывных устройств. И противника здесь оценивают в тротиловом эквиваленте. Эта минно-взрывная война в последние годы ведется совсем рядом с нами. Чтобы еще раз оценить всю серьезность этой войны, Дюрич в фильме приводит такую цифру: в 1994 году на территории Москвы было зафиксировано 107 преступлений с применением самодельных взрывных устройств. Жертвами террористов становятся обычно случайные прохожие, старики, женщины, дети. А о том, что террор вышел на передовую, стало понятно еще в первые дни 1977 года. Уже тогда взрывы прогремели в центре Москвы, хотя газеты об этом не писали… 27 сентября 1977 года в рамках КГБ и было начато создание соответствующей структуры по исследованию фактов взрывов.
Одним из тех, кто старался обезопасить наши с вами жизни, был подполковник Михаил Чеканов. Благодаря ему в том числе и секретная документация по всем видам вооружения, которая позволяет криминалистам проводить уникальные экспертизы, находится сегодня в базе данных института. И результаты работы наших специалистов в этом направлении вызывают зависть у сотрудников подобных зарубежных спецслужб.
…27 октября 1994 года в дежурную службу управления ФСК поступило сообщение об обнаружении подозрительного пакета у магазина на шоссе Энтузиастов. В тот день Чеканов вышел на дежурство не в свою смену — подменил коллегу. Он почему-то сразу понял, что это не ложный вызов: интуиция. Скорее всего — взрывное устройство, результат тогдашних криминальных разборок. По прибытии ситуацию оценил сразу: противопехотная осколочная мина направленного действия. Сектор действия — до 100 метров. Мину дополняла канистра с бензином, что значительно усилит взрыв. А рядом — самая обычная жизнь, проходят сотни людей…
Чеканов первым делом убрал канистру. О том, сколько времени взрывное устройство находится в зависшем состоянии, в тот момент он знать не мог. Специальных роботов на вооружении еще не было. Выход один: обезвредить бомбу вручную. Чеканов успел развернуть пакет к стене и этим спас жизнь тем, кто находился у него за спиной со стороны улицы…
Как потом определили специалисты, обезвредить то устройство было невозможно. Оставалось рискнуть своей жизнью, чтобы спасти другие. Чеканов это отлично понимал. Коллеги считали его зубром взывотехники. Счет в таких случаях идет на секунды. «Зависшее» устройство непредсказуемо. В действие его может привести даже дуновение ветра или вибрация от проходящего рядом трамвая…
В официальной информации о происшествии на шоссе Энтузиастов 27 октября 1994 года имя Михаила Чеканова так и не прозвучало. Было сказано: погиб эксперт-взрывотехник, показали его портрет…
В фильме Дюрич мы видим не только портрет Чеканова. Евгения Владимировна встретилась с его родными, с дочерью, сыном, показала нам внука Сережу, который деда никогда не увидит. Благодаря ей мы узнали теперь, каким великолепным специалистом своего дела, каким интересным человеком был Чеканов, как под гитару исполнял свои песни, как любил спорт и рыбалку…
В фильме «Иду на взрыв» один из взрывотехников рассказывает: «Мы не каждый день занимаемся обезвреживанием. Но вся наша работа — и разборка техники, и сопровождение в промышленности, которое мы ведем, а это и написание экспертиз, выполнение научно-исследовательских разработок, — все это нацелено на то, чтобы как можно меньше людей пострадало, чтобы не погибли люди…» И Чеканов был одним из тех, кто бил тревогу: средства нападения всегда на шаг опережают средства защиты. Нужно вооружаться для защитных мер. С голыми руками на бомбу идти нельзя. И техника на месте не стояла. Вскоре в отделе появляется передвижная криминалистическая лаборатория — оранжевый «мерседес», или просто «апельсин», как называют его свои. Сейчас есть и специальный защитный костюм весом 35 килограммов, но он не панацея. При зарядах большой массы не поможет. Даже при наличии самой совершенной супертехники риск остается. У взрывотехников есть такой тост: дай-то Бог, чтобы число подходов всегда равнялось числу возвращений!
Во времена Чеканова в отделе спецтехники работали двадцать человек — на весь Советский Союз. К 1996-му в регионах было уже пять подразделений. Сейчас их в разы больше. Мера это вынужденная. Потому что, согласно исследованиям, совокупный бюджет в сфере террора ежегодно составляет от 5 до 20 миллиардов долларов. Чтобы сеять страх, в своих подлых интересах террористы не считаются с расходами и жертвами.
Майор Георгий Трофимов (для своих — Жора) пришел в отдел как раз в 1996 году. И уже к 2002 году стал в оперативно-следственной группе первым номером. То есть тем, кто принимает окончательное решение. И только он имеет право подходить к взрывному устройству. Это признание профессионализма самой высокой пробы.
10 июля 2003 года. День еще одной кровавой зарубки в летописи террора. Взрыв, который прогремел тогда на Тверской-Ямской, эквивалентен двум с половиной килограммам. Смертнице предстояло взорвать сумку с самодельным устройством около стеклянной витрины тамошнего кафе — чтобы жертв от осколков и от стекла было больше. Но что-то в механизме не сработало, хотя она и переключала его неоднократно. Женщину задержали. Она подтвердила, что в сумке — бомба. Взрывное устройство, как говорят взрывотехники, «зависло». Трофимов в тот день как раз и дежурил. Соответственно, был его выезд. Через два часа работы с роботом стало понятно: техника тут бессильна. Счет времени — на секунды. Хотя и глубокая ночь, но ответственность — величайшая. Трофимов пошел к бомбе сам… Каждое самодельное взрывное устройство, еще раз подчеркнем это, непредсказуемо. Бандиты его конструкцию постоянно модернизируют. На этот раз была тоже новая схема. Бессильными оказались не только техника, но и такой профессионал, как майор Георгий Трофимов…
Мама Трофимова, Елена Петровна, назвала сына в честь Георгия Победоносца. Но для нее он был просто Егором. Тогда, буквально через двадцать дней, ему должно было исполниться 30 лет…Георгий, Егор, для товарищей — Жора. Теперь мы знаем, каким он был. И за это еще раз спасибо Евгении Дюрич. Она нам вновь напомнила: герои рядом с нами. Такие же, как и мы. Но умеющие ценить каждую минуту жизни. И способные отдать жизни за други своя. Те, кто не видел фильм, могут найти его в Интернете. А о том, что осталось за кадром, рассказывает сама Евгения Владимировна.
— Это фильм-память. И самое главное, что давало нерв всей работе, — каждый его участник, каждый, кто делился со мной информацией, в любой момент мог и может оказаться на месте главных героев… Их работа — на грани жизни и смерти. Здесь очень сложно найти слова. Эти слова могут произнести только те, кто все это прошел и пережил, переживает сам. Проблема в том, что эти люди непубличные. И им не нужна слава, им не нужны моменты признания их заслуг. Потому что это их обычная, ежедневная работа, в которой «готовность № 1» есть некая константа. Наверное, они правы, что относятся к нам, журналистам, как к чему-то, мешающему этой работе. Они обжигались уже назойливостью камеры, непониманием нами ситуации, когда каждый шаг может стать роковым и — последним. Обжигались передергиванием фактов в гонке за некими сенсациями…
Сегодня телезритель пресыщен эпатажными историями. Теряется сопереживание, включается холодный взгляд как бы стороннего наблюдателя. Чтобы затронуть его душу, заставить размышлять и сопереживать, надо постараться объяснить, что судьбы героев фильма, все происходящее с ними напрямую связано с сегодняшней, сиюминутной жизнью самого зрителя. «Мне, — подчеркивает Евгения Дюрич, — было важно, чтобы мое видение картины не подвергалось какой-либо цензуре, чтобы не некий сенсационный материал ставился продюсерами во главу угла, а сама работа героев, обычная, будничная, была бы определена как их повседневный профессиональный подвиг. Фильм был предложен каналу «Россия», и, что знаково, его сразу приняли. Мне повезло, что материал попал к начальнику службы документальных фильмов ГТК «Телеканал «Россия» Сергею Алексееву. Этап совместной с каналом работы — тот удивительный случай, когда сразу возникло ощущение коллективной заинтересованности в результате. Так у фильма появилась вторая команда от «России» — продюсер Сергей Алексеев и редактор Лидия Пестрикова. Команда, которая заботилась не просто об успехе фильма. А о том, чтобы не разрушить стилистику картины, ее главного замысла. Так что премия ФСБ России-2008 за фильм «Иду на взрыв» — это, считаю, награда коллективная».
Ирина ПАВЛЮТКИНА, «Красная звезда».
