Авиакатастрофа в Куйбышеве 20 октября 1986 года — катастрофа самолёта Ту-134А авиакомпании «Аэрофлот» (СССР), следовавшего по маршруту Кольцово (Свердловск) — Грозный, 20 октября 1986 года в 15 часов 58 минут по местному времени при промежуточной посадке в аэропорту Курумоч города Куйбышева.
Самолёт произвёл посадку со слишком большими скоростью и тангажом. Шасси сломались от удара о ВПП, машина легла на брюхо, и её около 300 м несло по инерции, после чего она перевернулась через правое крыло и встала вверх шасси. От удара фюзеляж самолёта переломился надвое, из разрушенных топливных баков полилось топливо, и возник пожар. Из 94 пассажиров и членов экипажа выжило только 24 человека (всего погибло 70 человек).
Обстоятельства катастрофы:
Причиной авиакатастрофы послужило преступное пренебрежение правилами безопасности полётов. Командир корабля Александр Клюев поспорил с экипажем, что сможет посадить самолёт вслепую, по одним только показаниям приборов. Он закрыл обзорные окна кабины с левой стороны металлическими шторками и повёл самолёт на посадку. Второй пилот, штурман и бортинженер не препятствовали его действиям. В расчеты КВС вкралась ошибка, и к полосе самолет подошёл со слишком большими вертикальной и горизонтальной скоростями. КВС дал команду открыть шторку за секунду до касания. Бортмеханик не успел выполнить её. От сильнейшего (4,8g) удара при касании шасси подломились. Фюзеляж протащило по ВПП около 300 м. При скольжении по бетону самолет стал переворачиваться через правое крыло, затем сошёл на грунт, потерял правую плоскость крыла, перевернулся, раскололся надвое и загорелся.
Расследование:
Второй пилот, лобовое стекло на рабочем месте которого не было закрыто шторкой, не предпринял никаких мер для ухода на второй круг. Клюев остался жив, приговорён судом к 15 годам лишения свободы. После пересмотра дела срок уменьшили до 6 лет, которые он полностью отбыл.
В тот октябрьский вечер 1986 года в аэропорту «Курумоч» погода стояла летная – ясная и тихая. Никто еще не знал, что буквально через считанные минуты здесь произойдет страшная трагедия.
А началось все в 16 часов 40 минут по местному времени, когда самолет ТУ-134, следовавший рейсом из Свердловска в Грозный с промежуточной посадкой в Куйбышеве, сообщил о своей готовности к приземлению, а затем начал заход к взлетно-посадочной полосе.
Уже потом следствие установило, что в момент приземления все системы крылатой машины работали штатно, а в кабине пилотов царила привычная предпосадочная обстановка.
Диспетчер тоже не мог предполагать ничего другого, потому что на счету командира корабля Александра Клюева и второго пилота Евгения Жирнова к тому времени были сотни часов налета и десятки рейсов.
По словам очевидцев, уже в тот момент, когда до соприкосновения переднего шасси лайнера со взлетно-посадочной полосой оставались считанные секунды, было хорошо заметно, что продольная ось самолета находится под слишком острым углом к бетонной поверхности, а сам он снижается слишком быстро для воздушных судов этого класса.
Возможно, что в последние мгновения перед посадкой эти несоответствия заметил и диспетчер, но поправить что-либо было уже не в человеческих силах.
Сгоревшие заживо
Невозможно даже представить состояние свидетелей, на глазах которых произошла эта чудовищная катастрофа.
«Тушка» коснулась бетонки не мягко, как это обычно бывает при посадке, а буквально врезалась в нее передней частью корпуса. Шасси от удара сломались практически сразу. В результате самолет лег на брюхо, и его примерно метров триста по инерции тащило по полосе. Корпус «тушки» стал заваливаться по курсу вправо. Его вынесло с бетона. Когда передняя часть самолета выехала на мягкий грунт за краем полосы, огромная машина перевернулась через правое крыло вверх колесами и, наконец, остановилась.
В эти невероятно долгие мгновения, противостоящие друг другу, силы инерции и земного тяготения со страшным хрустом и скрежетом кромсали и корежили металлический корпус воздушной машины. В момент переворота почти целиком оторвалось и отлетело в сторону правое крыло самолета, а левое сложилось вдвое. К тому же при ударе о бетон корпус «тушки» переломился на две неравные части, огромная трещина прошла метрах в двадцати за кабиной пилотов.
Из разрушенных топливных баков самолета на раскаленные турбины двигателей потоком хлынул авиационный керосин, тут же вспыхнувший гигантским факелом.
Грохот от удара перевернувшегося самолета был слышен далеко за пределами аэропорта. Следом, когда в один момент вспыхнул большой объем горючей жидкости, раздался похожий на взрыв мощный звук.
Больше всех повезло пассажирам, которые в момент трагедии оказались в непосредственной близости от места разлома. Одна из спасшихся женщин впоследствии рассказывала, что в момент удара самолета о бетонную полосу она ничего не почувствовала – только услышала сильный шум и все вокруг нее стало переворачиваться и падать. А потом она обнаружила под ногами большую дыру, куда без раздумий и прыгнула.
Следом за этой счастливицей через разлом на землю выбралось еще несколько человек, причем каждому из них удалось пройти через эту страшную катастрофу, отделавшись лишь царапинами и сильнейшим эмоциональным шоком.
А еще пять или шесть пассажиров покинули горящий самолет через аварийный люк в хвостовом отсеке. Его удалось открыть одному из мужчин, который разбирался в авиационной технике.
Однако большинство потерпевших находились слишком далеко от выхода, и потому все они в считанные минуты отравились токсичными продуктами горения. Ведь известно, что внутренняя обшивка салона при горении выделяет фосген, синильную кислоту, хлористый водород, соединения мышьяка, диоксины и еще с десяток смертельно ядовитых для человека веществ. Естественно, что у пассажиров, вынужденных дышать этой адской смесью, шансов на спасение не было никаких…
Особенно страшная участь постигла троих бортпроводниц. В момент катастрофы они находились в своей каюте. После того как самолет перевернулся, дверь в каюте, по всей видимости, заклинило. Девушки попали в ловушку, из которой не смогли выбраться.
Под полом первого салона самолета, рядом с каютой бортпроводниц, хранился кислородный баллон, предназначенный для того, чтобы при экстремальных ситуациях подавать в пассажирский салон живительный газ. Но для девушек это обстоятельство стало роковым.
Во время катастрофы у баллона выбило штуцер, и, когда начался пожар, раскаленная струя кислорода ударила прямо в каюту. Из школьного курса химии мы знаем, что в чистом кислороде при тысечеградусной температуре горит все без исключения – и пластик, и металл, и живое человеческое тело. Так что после пожара на месте каюты нашли только фрагменты берцовых костей и черепов – все, что осталось от троих девушек…
Полторы минуты
В 16 часов 59 минут от диспетчера пожарной части аэропорта «Курумоч» в СВПЧ-8 Красноглинского района Куйбышева поступило сообщение: «Нужна ваша помощь, горит самолет в аэропорту».
В 17 часов 00 минут с Красной Глинки, что находится в 25 километрах от «Курумоча», к месту происшествия выехали три пожарных расчета. На месте катастрофы они оказались уже через 20 минут. Однако огня на обломках самолета нигде не было видно – его подавили бойцы пожарной и аварийно-спасательной служб аэропорта, которые прибыли на место трагедии самыми первыми.
При этом подразделения пожарных и спасателей в полном составе успели погрузиться в свои автомобили и буквально пролететь километровое расстояние до горящего самолета всего за полторы минуты. Это было лучше любых нормативов, указанных в инструкциях.
Но на этот раз не помогли даже рекордные скорости Трагические события развивались столь стремительно, что к моменту прибытия спасателей в самолете уже горело все, что могло гореть, а большинство пассажиров погибло от удушья. Уже потом Правительственная комиссия, расследовавшая причины и развитие катастрофы, при реконструкции действий пожарных и спасателей в момент аварии восемнадцать (!) раз подряд заставляла те же самые подразделения грузиться в машины и мчаться к той же точке бетонной полосы. Все восемнадцать раз был показан один и тот же результат – полторы минуты.
В результате комиссия была вынуждена признать, что в 69 человеческих смертях нет ни капли вины аэропортовских спасателей и пожарных.
Этот вывод был сделан весьма своевременно, потому что к тому моменту в Политбюро ЦК КПСС и в правительстве уже лежали коллективные жалобы родственников погибших. В этих письмах подавленные горем люди требовали привлечь к ответственности руководителей и бойцов спасательной и пожарной команд, которые в момент трагедии якобы действовали недостаточно оперативно и профессионально.
Несмотря на жалобы, действия куйбышевских пожарных были высоко оценены Правительственной комиссией. Не оставалось ни малейшего сомнения, что в экстремальной ситуации они сделали все, что смогли, и даже больше того.
Спасти не удалось
В 17 часов 44 минуты все очаги горения на разбившемся самолете были полностью ликвидированы.
Еще через 10 минут на место происшествия прибыли начальник управления пожарной охраны полковник Карпов и штаб пожаротушения УПО, в составе которого находился инженер, а ныне начальник испытательной пожарной лаборатории Фрыгин. Вот на вновь прибывших пожарных как раз и навалилась печальная обязанность – собирать обгоревшие трупы и их фрагменты.
– Не все могли без содрогания созерцать такую жуткую картину, – вспоминает Валерий Фрыгин. – Многих от вида трупов и тошнотворного запаха горелого мяса сразу выворачивало. При этом в салоне стоял такой удушливый запах от сгоревшей обшивки, что работать можно было только в противогазе.
Когда я нырнул в закопченный разлом корпуса, сразу же увидел висящих у меня над головой мертвых людей, пристегнутых ремнями. Ведь самолет-то во время падения перевернулся, и все кресла с пассажирами оказались вверх ногами, как бы на потолке.
Многие трупы были совсем без одежды, другие – только без обуви. Все это с них или сорвало потоком воздуха, или сожгло пламенем.
Вижу, на ремнях висит девочка и вроде бы шевелится – значит, еще может оказаться живой. Я ее взял на руки и стал пробираться обратно к выходу.
Тут увидел еще одного ребенка в синем комбинезоне, лежащего на полу, то есть на потолке, который в тот момент стал полом. Там еще был воздух, и значит, оставался шанс спасти малыша.
Я нагнулся к ребенку, и тут сверху прямо на меня стали падать мертвые люди.
Двое рухнули прямо на малыша – здоровые такие мужики. Видимо, удерживавшие их ремни расплавились, и тела одно за другим посыпались на спасателей.
Детей я все же вытащил, однако спасти их так и не удалось…
Другие участники тушения и чудом, выбравшиеся из горящего самолета пассажиры рассказывали, что людей одним из первых начал вытаскивать второй пилот погибшего ТУ-134 Евгений Жирнов. Потом он потерял сознание. Прибывшие санитары положили летчика на носилки и понесли, а он кричал в бреду, все рвался еще кого-то спасть. Через три дня Жирнов скончался в Березовской медсанчасти.
Одновременно с пилотом в куйбышевские больницы было отправлено еще 28 человек, из которых 11 впоследствии скончались. Умершие дополнили печальный список из 58 пассажиров рейса Свердловск – Грозный, погибших непосредственно во время катастрофы и в первые минуты после нее. Их обгоревшие и закопченные тела в течение всего вечера и половины ночи 20 октября вытаскивали из обгоревшего самолета работники аварийно-спасательной службы аэропорта и пожарные.
Пленка не для чекиста
Вот что об этих жутких часах вспоминает Валерий Фрыгин:
– Я не только таскал трупы из самолета, но по долгу службы старался еще сделать как можно больше фотоснимков места происшествия. Я понимал, что они затем очень пригодятся при расследовании причин трагедии. Однако эта уникальная фотопленка чуть было не оказалась уничтоженной.
Дело в том, что почти одновременно с нами на место катастрофы прибыли сотрудники КГБ. А в наступившей темноте форма пожарных и кагэбэшников выглядела довольно сходно, и, видимо, поэтому без особых препятствий со стороны сотрудников госбезопасности мне в течение пятнадцати — двадцати минут удалось отщелкать почти целую пленку. Я снял и обгоревший самолет, и висящие на ремнях тела пассажиров, и погрузку трупов в машины.
Но вскоре кагэбэшники спохватились. Делая очередной кадр, я услышал у себя за спиной разговор: «Это что за фотограф тут ходит? На нашего он что-то не похож. Надо выяснить». Я тут же понял: пленку надо спасать.
Не мешкая ни минуты, я забежал за машину, быстро перемотал к началу почти полностью отснятую кассету и вынул ее из аппарата. Тут мимо как раз проходил один из знакомых мне бойцов пожарной охраны. Я отдал ему кассету и велел запрятать поглубже во внутренний карман, а вернуть попросил только мне лично и только по прибытии в Куйбышев.
Едва я вставил в аппарат новую пленку и сделал несколько кадров, как ко мне подошли сотрудники КГБ. Они проверили у меня документы, выслушали мои слова о том, что снимки будут нужны для следствия, но потом все-таки заставили открыть фотоаппарат и засветили пленку…
Смертельное пари
Утром в зал аэропорта стали пускать родственников погибших – для опознания. В числе других из Грозного в Куйбышев в то утро прилетел и знаменитый танцор Махмуд Эсамбаев, у которого в авиакатастрофе погиб один из родственников. В тот же день специальным рейсом Аэрофлота тела жертв катастрофы были отправлены в столицу Чечено-Ингушетии.
Из 93 пассажиров и членов экипажа, находившихся на борту самолета в момент катастрофы, впоследствии в живых остались 24 человека, в том числе из 14 детей – лишь один мальчик, житель Грозного Дослан Паршоев. В том рейсе он летел вместе с отцом, который во время катастрофы вынес ребенка из горящего салона через пролом в корпусе, но сам погиб, когда вернулся обратно, чтобы помочь оставшимся…
При разборе останков самолета были целыми и невредимыми найдены «черные ящики». Именно эти хитроумные приборы и стали главным вещественным доказательством при расследовании причин беспрецедентной для Куйбышевской области авиакатастрофы.
Уже примерно через две недели после трагедии Правительственная комиссия получила в свои руки весомое доказательство того, что главным и единственным виновником гибели десятков человек стал… командир корабля, пилот первого класса Александр Клюев.
Суть его служебного проступка, обернувшегося тяжким преступлением, на первый взгляд звучит невероятно.
Бесстрастная несгораемая проволока «черного ящика» с документальной точностью зафиксировала разговор первого пилота с другими членами экипажа, из которого следовало, что в момент приближения самолета к аэропорту Куйбышев Клюев… поспорил с коллегами, что посадит машину на бетонную полосу вслепую, по одним только показаниям приборов.
Клюев закрыл обзорные окна кабины металлическими шторками, после чего и повел «тушку» к земле. Однако это был как раз тот случай, когда даже у опытного пилота, что называется, дрогнула рука…
В результате самолет подошел к бетонке под слишком крутым углом наклона и с непомерно большой скоростью. Произведенные впоследствии расчеты показали, что шасси ударились о взлетно-посадочную полосу с нагрузкой, в несколько раз превышавшую их предел прочности, от чего они сразу же сломались.
