
В 1943 году пришел эшелон, и нас бросили из Сталинграда на Курскую дугу. Мы прибыли туда с 76-миллиметровыми пушками, а там нам уже выдали 100-миллиметровые противотанковые. Дальность удара была около километра. Шёл бой ранили моего наводчика, я направляю ствол в башню танка, стреляю, и эта башня аж улетает! Вот такой силы удар был. А у немцев были новые «тигры», «пантеры».
Управление на 100-миллиметровом орудии было такое же, как на 76-миллиметровом. Только ствол больше, пошире колеса, станина подлиннее, а управление точно такое же, затвор сам закрывается. А задача какая стояла? Сзади была железная дорога, высокая насыпь. Никуда не денешься. От нас в сторону переезд был через железную дорогу. Мы поставили пушки задом к высокой насыпи. Нашей задачей было не пропустить немецкие танки через переезд. Получается, что немецкие снаряды перелетали через нас, когда те стреляли. Всё благодаря насыпи. Командир батареи лазил с пистолетом и говорил: «Не высовывайтесь никуда, подпускайте их поближе». Мы подпустили их метров на семьсот и потом били, а они не думали, что у нас пушки будут. Нам дали команду: уничтожать сначала задние машины, чтобы они загорелись, а потом передние. Только затем каждый брался за свой сектор. И когда меня спрашивают: страшно было на войне? – я отвечаю: «Один раз было страшно, когда были под Курском». Помню: сидишь, держишь прицел, вроде пилотка поднимается, поднимается, поднимается… Танки громадные на тебя идут, земля дрожит, а нам команду все не дают… Ствол направлен, танк выбран, а команды нет. И тут только командир батареи хотел сказать: «Две пушки развернуть» – как мы увидели, что это наша танковая армия прет на немецкие танки через переезд. Пошли на таран. Вот первый раз я видел такой танковый бой. Обычно просто стреляют, маневрируют, а тут прям с ходу, не сбавляя скорости, идут на них. За тот танковый бой я получил орден.