Мы попали под Кенигсберг. Гитлер сформировал большую группу войск для деблокирования окруженного города и спасения Курляндской группировки немцев. В задачу советских войск входила атака противника до подхода этой группы. Нам надо было укрепиться, чтобы занять круговую оборону на случай, если атакуют не только на суше, но и с моря. На одном направлении был один батальон и два других, а на втором — еще один.
Мы оказались в хорошо сохранившемся историческом месте, где немцы и англичане соперничали. Немцы жили в хороших, просторных окопах и блиндажах. Перед боем командир дивизии сказал: «Ребята, это историческая ценность, старайтесь не бить по ней! Придется кровь пролить, но пройти. Будем атаковать окопы.
В этом бою у меня произошло первое столкновение с противником. В окоп прыгнул. Стоит парень, немец, очкарик: «Не убивай меня, не убивай меня!». Я еще крови мало видел, мне его жалко стало. Прикладом оглушил, чтобы вывести из строя, забрал оружие и дальше пошел.
Потом, когда штурм Кенигсберга произошел, нас сняли и отправили брать военно-морскую базу Пиллау. Я вам так скажу, била наша артиллерия, долбила долго. Вели стрельбу и по находящимся там кораблям. И мы свою задачу успешно выполнили. В Пиллау и отпраздновали Победу.
Нас поселили в немецкой казарме. Громадные помещения, койки сплошные, наверное, человек на 400. Отдохнули, отчистились, отмылись.
Дальше был получен приказ.
Полк, имеющий боевой опыт и осадный опыт, передать во 2-ю дивизию НКВД, которой командовал генерал Смелов. Штаб дивизии располагался в Вильнюсе, в бывшем дворце Сметона. И вот полк туда. Это было уже летом 1945-го года.
Марш-бросок получился у нас 70 километров. Прошлепали за двое суток, вымотались. И наш полк распределили так: один батальон в Каунас, второй остался в Вильнюсе, а третий в Алитусе. Я попал в Каунас, где три роты раскидали по гарнизонам. Наша 9-я рота оказалась в Литве, в районе Гарлява. Разместились мы в здании школы. Рядом был сарай, где кухню организовали.
Были в роте и полку пополнения личного состава, потому что под Пиллау понесли потери. У нас в отделении было девять человек, уцелели трое, шесть человек добавили.
К нашей роте были прикреплены шесть оперативников НКВД. И начали нас учить приемам маскировки, обнаружения. В лесу с щупами ходили в поисках схронов с оружием… Были и большие операции по уничтожению обнаруженных баз бандформирований, в которых участвовал весь гарнизон.
Вскоре мы узнали, что из-за границы в бандформирования должны были прислать человека с важным заданием. И должен был он прийти в такой-то дом. Ночью мы заняли хутор, где ожидалось его появление. Наш взвод пришел полностью, проверили все, а в засаде остались оперативник и пять человек.
У многих местных сыновья, отцы в банде находились. А у них хуторская система – друг другу новости передают. И вот в дом, где мы были в засаде, стали приходить люди. Пришли, а обратно их не выпускают. И вот целая изба набралась таких. И так мы просидели всю ночь. Только уже к утру два человека на велосипедах приехали, в гражданской одежде. Оказалось те, кого мы ждали. Когда они поняли, что попали в засаду, попытались бежать. Сергей Пичугин прятавшийся в сене выпустил по ним короткую очередь. Один из них упал. А второго убегающего снял наш снайпер.
По воспоминаниям пехотинца Афонина С. Н.
