Автор: Евгений Черных
Михаил Горбачев написал огромную (41 страница!) статью «Понять перестройку, отстоять новое мышление.» Явно приуроченную к 30-летию ГКЧП.
Убрать Горби!
«Два удара оказались фатальными для перестройки, — утверждает он. – Организованная реакционными силами, в том числе из моего окружения, попытка государственного переворота в августе 1991 г. и декабрьский сговор руководителей России, Украины и Белоруссии, оборвавший многовековую историю нашего государства… А меня больше всего удивило, более того – потрясло – безразличие общественного мнения, не осудившего развал Союза. Люди не понимали, что теряют страну.»
Да уж, плохой народишко достался первому (и последнему!) президенту СССР.
В руководство страны и в ближайшее окружение Михаила Сергеевича затесались «люди двуличные, рассуждавшие о своей приверженности демократии, а на деле готовые к предательству – и демократии, и меня лично… Ельцин не сдержал слова. Он и его окружение принесли Союз в жертву неудержимому стремлению воцариться в Кремле. Лидеры России, Украины и Белоруссии решили судьбу Союза неправовым путём, вопреки воле народа, выраженной на референдуме 17 марта, за спиной президента СССР, руководствуясь прежде всего стремлением «убрать Горбачёва».
Представляете? Нехорошие начальники предавали, убирали «лично Горбачева». А народ безмолвствовал. Прямо по Пушкину.
Впору пожалеть бедного Михаила Сергеевича. Но…
Дело – труба!
Читаю дневники Анатолия Черняева, помощника президента СССР.
«3 августа 1991 года. Суббота. Завтра улетаю с М.С. в Крым… Опять. Вчера М.С. присел на край кресла: «Вот, Толя, … устал я до чёрта!… Завтра придётся ещё заседание Кабинета министров проводить: урожай, транспорт, долги, связи (производственные), денег нет, рынок… Павлов говорит, что «если вы не придёте (на заседание), ничего не получится. Все тянут в разные стороны: дай, дай, дай!.. Везде – труба». Вспомнил о Ельцине и Назарбаеве — как он с ними накануне встречи с Бушем в том же Ново-Огарёве пьянствовал до 3-х утра и договаривался о Союзном договоре и о последующих выборах.»
И сразу масса вопросов в голове. Как мог Президент Горбачев улетать с супругой в отпуск в Крым, когда в стране дело – труба?! Как мог пьянствовать человек, который, едва став весной 1985 г Генеральным секретарем (руководителем СССР), начал в стране беспримерную антиалкогольную кампанию, за что получил в народе прозвище «Минеральный секретарь»? И с кем пьянствовал?! С Ельциным, считавшимся его главным противником. Во всяком случае, их «вражда» усиленно афишировалась тогда на публике! О чем они могли договариваться по пьянке 29 июля, когда, судя по свежей статье Горбачева, руководители всех советских республик еще 23 июля согласовали текст Союзного договора?
Бывший помощник первого президента СССР М.Горбачева Анатолий Черняев. Фото ТАСС/ Станислав Красильников
А может, Черняев поклеп возвел на шефа?
Лихорадочно листаю ельцинские «Записки президента». Глава «Ново-Огарево. Акт первый.» Как горячим летом 1991 г в подмосковной резиденции Горбачева президенты советских республик бурно обсуждали Союзный договор.
«Обычно переговоры происходили примерно по одинаковому сценарию. Сначала выступал Горбачёв, говорил в своей манере: долго, округло, неторопливо. (В этой же манере написана его огромная статья к 30-летию ГКЧП, -Авт.) Затем приглашал к обсуждению нас… После переговоров мы переходили обычно в другой зал, где нас ждал дружеский ужин, любимый горбачевский коньяк — «Юбилейный». Выходили мы после ужина, подогретые и волнующей обстановкой встречи, и ужином… Мы наконец-то стали встречаться неофициально (с Горбачевым, — Авт.) В этих конфиденциальных встречах иногда принимал участие и Назарбаев.»
Значит, действительно встречались втроем. И пили. Хотя еще недавно Горбачев всю страну гнобил за алкоголь.
Сообразили на троих!
А теперь главная тайна: о чем говорили до 3 часов ночи за коньяком «Юбилейный» три президента: СССР, России и Казахстана.
«29 июля 1991 года в Ново-Огарёве состоялась встреча, которая носила принципиальный характер, — пишет Борис Ельцин. — Горбачёв должен был уезжать в отпуск в Форос. Сразу же после его возвращения из Крыма на 20 августа было назначено подписание нового Союзного договора. Когда коснулись тем совсем конфиденциальных, я вдруг замолчал. «Ты что, Борис?» — удивился Горбачёв. Мне сложно сейчас вспомнить, какое чувство в тот момент я испытывал. Но было необъяснимое ощущение, будто за спиной кто-то стоит, кто-то за тобой неотступно подглядывает. Я сказал тогда: «Пойдёмте на балкон, мне кажется, что нас подслушивают». Горбачёв не слишком твёрдо ответил: «Да брось ты», — но все-таки пошёл за мной.
А говорили мы вот о чем. Я стал убеждать Президента, что если он рассчитывает на обновлённую федерацию, в неё республики войдут только в том случае, если он сменит хотя бы часть своего самого одиозного окружения. Кто поверит в новый Союзный договор, если председателем КГБ останется Крючков, на совести которого события в Литве. Или министр обороны Язов, — разве может быть в новом содружестве такой «ястреб» из старых, отживших уже времён.
Видно, Горбачёву нелегко давался этот разговор, он был напряжён. Меня поддержал Нурсултан Назарбаев, сказал, что надо обязательно сменить министра внутренних дел Пуго и председателя Гостелерадио Кравченко. Потом добавил: «А какой вице-президент из Янаева?!» Михаил Сергеевич сказал: «Крючкова и Пуго мы уберём». Я стал убеждать Горбачёва отказаться от совмещения постов Генерального секретаря ЦК КПСС и Президента Союза. Удивительно, но на этот раз он впервые не отверг моё предложение. И даже посоветовался: «А может быть, мне пойти на всенародные выборы?»
Все трое единодушно решили, что после подписания договора необходимо поменять Валентина Павлова, тогдашнего премьер-министра. Горбачёв спросил: «А кого вы видите на этой должности?» Я предложил Нурсултана Абишевича Назарбаева на должность премьер-министра нового Союза. Горбачёв сначала удивился, потом быстро оценил этот вариант и сказал, что согласен. «Другие кандидатуры вместе обсудим после 20 августа», — закончил он разговор.» «Возник разговор о кадрах, — пишет о той ночи Горбачев в книге «Жизнь и реформы». — В первую очередь речь, естественно, пошла о президенте Союза суверенных государств. Ельцин высказался за выдвижение на этот пост Горбачева.
В ходе обмена мнениями родилось предложение рекомендовать Назарбаева на пост главы Кабинета. Говорилось о необходимости существенного обновления верхнего эшелона исполнительной власти – заместителей премьера и особенно руководителей ключевых министерств. Конкретно встал вопрос о Язове и Крючкове – их уходе на пенсию.
Вспоминаю, что Ельцин чувствовал себя неуютно: как бы ощущал, что кто-то сидит рядом и подслушивает. А свидетелей в этом случае не должно было быть. Он даже несколько раз выходил на веранду, чтобы оглядеться, настолько не мог сдержать беспокойства.»
«Мы целый день, потом еще до поздней ночи обсуждали многие вопросы, — вспоминал Назарбаев в интервью «Правда о путче ГКЧП не раскрыта до сих пор.» — Был составлен следующий план. После подписания Союзного договора мы должны были смело приступить к делу. Договорились, не дожидаясь принятия новой Конституции, провести выборы президента, образовать новый парламент, новое правительство.»
Спусковой курок для путча
Предчувствие о прослушке не обмануло Ельцина. Но и выход на балкон не помог. Вновь обратимся к дневникам А.Черняева.
«24 сентября 1991 г. Сегодня М. С. мне сообщил: обнаружено, что его «тайный» разговор в Ново-Огареве с Ельциным и Назарбаевым «записан» Плехановым (начальник службы охраны КГБ СССР, отвечавший за безопасность руководства страны, — Авт.) А там ведь все «места» (должности) были распределены, и Крючков, Бакланов, Болдин и прочие, естественно, не предусмотрены. Это и явилось последней каплей… Видимо, тогда и был «завязан» заговор.»
«Пройдёт немного времени, и я своими глазами увижу расшифровку разговора Президента СССР, Президента России и руководителя Казахстана, — вспоминал Ельцин. — После августовского путча в кабинете у Болдина, начальника аппарата Горбачёва, следователи прокуратуры нашли в двух сейфах горы папок с текстами разговоров Ельцина. Меня в течение нескольких лет записывали утром, днём, вечером, ночью, в любое время суток. Записали и этот разговор. Может быть, эта запись и стала спусковым курком августа 91-го года.»
(Истины ради надо сказать, что в тех болдинских сейфах нашли стенограммы тайно записанных КГБ разговоров по телефону, в квартирах, банях и т.д. не только Ельцина, но и Яковлева, Шеварднадзе, Бакатина, Примакова, других руководителей, — Авт. )
Похоже, действительно тайная беседа, записанная чекистами в резиденции Горбачева, стала «спусковым курком» для создания ГКЧП.
Недаром 19 августа на заседании Совета министров СССР премьер Павлов заявил: «Вы знаете, что на тот же день, после подписания Союзного договора вас здесь всех не будет. И меня, в том числе!»
Подписание Союзного договора было намечено как раз на 20 августа.
Уже 5 августа, на следующий день после отлета Горбачева с супругой на отдых в Форос, шеф КГБ Крючков, ставший душой «заговора», собрал часть будущих членов ГКЧП на секретном чекистском объекте «АБЦ» на Юго-Западе Москвы. Попросил всех «гостей» оставить выездную охрану, Язова – переодеться в гражданское. Обсуждался вопрос, как не допустить подписания Союзного договора, означающего «распад СССР».
Шеф КГБ Крючков
Фото: фотохроника ТАСС.
Крючков поручает группе экспертов КГБ составить прогноз о последствиях ввода в стране чрезвычайного положения. От военных экспертом стал генерал-десантник Павел Грачев, будущий министр обороны России, любимец Ельцина. Через несколько дней эксперты доложили, что законных оснований для введения чрезвычайного положения в стране нет. «После подписания Союзного договора это вообще никому будет не нужно,» — сказал Крючков.
17 августа Крючков собирает на объекте «АБЦ» Язова, Павлова, секретарей ЦК КПСС Бакланова, Шенина и помощника Горбачева Болдина. Решено создать ГКЧП (Государственный Комитет по чрезвычайному положению). Ввести в стране ЧП с 19 августа.
Обратите внимание: в состав ГКЧП вошли все перечисленные Ельциным руководители СССР, которых на «тайной вечере» решили убрать: Крючков, Павлов, Пуго, Язов, Янаев. Из горбачевского списка «на вылет», озвученного Черняевым – Олег Бакланов, первый зампредседателя Совета обороны СССР, секретарь ЦК, курировавший «оборонку», космос. Председателя Крестьянского союза СССР Василия Стародубцева и президента Ассоциации госпредприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР Александра Тизякова включили в последний момент, явно по советской традиции. Как представителей рабочего класса и крестьянства.
Закулисный сговор
«Не отрицаю право любого члена руководства иметь своё мнение и отстаивать его, — пишет теперь Горбачев о членах ГКЧП. — Но у них были для этого все возможности, они могли делать это в открытой полемике, в открытом политическом бою. Вместо этого они избрали путь закулисного сговора и в конечном счёте – государственного переворота.»
Положа руку на сердце, секретный разговор в Ново-Огареве тоже был закулисным сговором. Эти трое, втайне от остальных руководителей советских республик, не говоря уж про народ, договорились убрать все ключевые фигуры в руководстве СССР кроме Горбачева: вице-президента, премьера, председателя КГБ, министров обороны и внутренних дел, заодно главу Гостелерадио… Фактически втроем, под покровом ночи, решили судьбу Советского Союза. Тоже попахивает государственным переворотом. Недаром, боясь прослушки, они ушли на балкон. Понимали, что дело, мягко говоря, незаконное. Во всяком случае, демократией, конституционностью, гласностью, за которые ныне ратует экс-президент СССР Горбачев, там и не пахло. Разве что коньяком «Юбилейный». Полагаю, Горбачев поддался на шантаж Ельцина и примкнувшего к нему Назарбаева, сдал свое окружение, чтобы самому удержаться в Кремле …
Широкой общественности до сих пор неизвестно, как 30 лет назад, в июле 1991-го, «соображали на троих» в Ново-Огареве Горбачев, Ельцин, Назарбаев. Та «тайная вечеря» и породила ГКЧП, ставший детонатором развала СССР.
В состав ГКЧП вошли все перечисленные Ельциным руководители СССР, которых на «тайной вечере» решили убрать
Фото: фотохроника ТАСС.
Зато все хорошо наслышаны, как в декабре того же года Ельцин, Кравчук и Шушкевич «сообразили на троих» в Беловежской пуще и «по пьяни» добили Советский Союз.
Но Горбачева туда не пригласили. Потому он и называет встречу в Беловежье сговором, как и ГКЧП. И удивляется, почему народ не осудил развал страны и не сохранил первого президента СССР в Кремле (таков откровенный подтекст пассажа в статье Михаила Сергеевича про « потрясение безразличием общественного мнения».)
А сейчас я полностью приведу ту цитату из дневников Анатолия Черняева.
«3 августа 1991 года. М.С. вспомнил о Ельцине и Назарбаеве — как он с ними накануне встречи с Бушем в том же Ново-Огарёве пьянствовал до 3-х утра и договаривался о Союзном договоре и о последующих выборах. «Ох, Толя. До чего же мелкая, пошлая, провинциальная публика. — Что тот, что другой. Смотришь на них и думаешь — с кем, для кого?.. Бросить бы всё. Но на них ведь бросить-то придётся. Устал я…»
«Мелкий, пошлый уральский провинциал» каменщик Ельцин вчистую обыграл ставропольского комбайнера, выбившегося в большие интеллектуалы. Лишил президентского поста, выкинул из Кремля. Ценой развала Советского Союза.
В верхах шла откровенная борьба за власть. Страна же шла вразнос. На окраинах Союза лилась кровь. А народ, что народ? Униженный горбачевской антиалкогольной кампанией, дикими очередями за водкой, другими казусами перестройки, прозванной «катастройкой», народ безмолвствовал. Верил, что уж хуже-то, чем при Горбачеве, не будет. И не надо осуждать его за молчание.
P.S. Генерал-лейтенант КГБ Юрий Плеханов, чьи люди записали «тайную вечерю», в состав ГКЧП не входил. Но пострадал больше других. Вернувшись из Фороса в Москву, Горбачев своим президентским указом лишил одного из ближайших соратников Андропова воинского звания и государственных наград, включая орден Ленина, орден Красной Звезды… Оставив тем самым без генеральской пенсии. Хотя Крючков сохранил звание генерала армии, как и замминистра обороны Варенников. Язов остался маршалом.
Плеханова арестовали, отправили в «Матросскую тишину». В 1994 г его амнистировали вместе с другими участниками «дела ГКЧП». Скончался он 10 июля 2002 г. В день смерти Юрий Плеханов указом Президента России Владимира Путина был восстановлен в звании и наградах.
17-18 августа 1991 г президент России находился с официальным визитом в Казахстане. У Нурсултана Назарбаева. Они подружились тем летом во время долгих обсуждений главами советских республик Союзного договора в Ново-Огаревской резиденции Горбачева. Обычно обсуждения заканчивались дружеским ужином под любимый коньяк Михаила Сергеевича «Юбилейный».
29 июля в Ново-Огарево прошла тайная встреча Горбачева, Ельцина, Назарбаева. Под покровом ночи они втроем решили после подписания 20 августа Союзного договора сменить все ключевые фигуры в руководстве СССР. Оставив лишь президента Горбачева. На пост премьера Ельцин предложил друга Назарбаева. Михаил Сергеевич согласился.
Тот тайный разговор записали чекисты. Чтобы сорвать планы «ново-огаревских заговорщиков» и подписание Союзного договора, глава КГБ Владимир Крючков организовал ГКЧП (Государственный Комитет по чрезвычайному положению).
ПО КРАЮ ПРОПАСТИ
Поскольку все 140 томов «дела ГКЧП» до сих пор засекречены, ходит много мифов, легенд о 73 часах, которые изменили мир. Этому способствовали и мемуары, интервью участников тех событий. Например, популярна версия, что в канун путча гэкачеписты хотели ликвидировать возвращавшегося из Казахстана Ельцина вместе со всей делегацией.
«Впоследствии в Белый дом поступила информация, что самолет Ельцина, который должен был вылететь из Алма-Аты в 16 часов, вероятнее всего, был бы сбит, — писал помощник президента России Лев Суханов, сопровождавший шефа в той поездке. — И это, по расчетам заговорщиков, стало бы «хорошим» поводом для оправдания чрезвычайного положения. Вот тогда руки членов ГКЧП были бы развязаны полностью».
Однако Назарбаев, якобы, специально задержал вылет и спас друга Бориса. Он что-то знал!
Обратимся к мемуарам самого Ельцина «Записки президента».
«Визит закончился. Пора улетать. Назарбаев нас не отпускает, уговаривает остаться ещё на час. У Нурсултана Абишевича восточное гостеприимство — не навязчивое, а мягкое, деликатное. Но хватка та же. И вот тут я почувствовал неладное. Какой-то перебор, пережим. Меня клонило в сон. Перед глазами — сплошные хороводы. А внутри — неясная, безотчётная тревога.
Не думаю, что наша трехчасовая задержка с вылетом из Алма-Аты была случайной. Вот только одна деталь. Один из путчистов (А.Тизяков, — Авт.) находясь в «Матросской тишине», составил инструкцию своим «подельникам». «Необходимо воспроизвести в ходе следственного и судебного разбирательства… что в беседе с Горбачёвым предусматривался даже вариант, накануне принятия окончательного решения о введении ЧП, уничтожить 18 августа ночью самолёт в воздухе, на котором следовала в Москву делегация Российского правительства во главе с Ельциным из Казахстана…»
Когда я прочёл этот документ, отчётливо вспомнил то ощущение тревоги, непонятного холода в груди. Был ли в действительности такой план или это только фальшивка с целью обмануть следствие — узнать нам вряд ли удастся. Но сейчас, восстанавливая в памяти те дни, я ещё раз убеждаюсь — мы шли по краю пропасти.»
ПРИРОДНЫЙ ВЫТРЕЗВИТЕЛЬ
А вот что пишет главный охранник президента России Александр Коржаков в книге «Борис Ельцин: от рассвета до заката.»
«Назарбаев принимал нас с невиданным прежде гостеприимством. Посетив все официальные мероприятия, положенные по протоколу, мы отправились за город. Там, в живописном месте, Нурсултан Абишевич приглядел горную, чистую речушку для купания. Специально для Бориса Николаевича соорудили запруду: перегородили течение и прорыли входной и выходной каналы. Запруду изнутри выложили гладкими камнями – образовалось своеобразное природное джакузи.
На берегу поставили юрты. Сначала звучала казахская национальная музыка, потом принесли баян и все стали петь русские песни. В перерывах Борис Николаевич с наслаждением плескался в обустроенной речушке. Я тоже поплавал в этой «ванне». Вода прохладная, градусов тринадцать, и поразительно чистая. Приятно было в нее окунуться. Тем более что солнце палило во всю мощь. Я опасался за самочувствие президента России — резкий перепад температур мог обернуться для него сильной простудой. «Разгоряченный» шеф без промедления погружался в прохладную воду, ложился на спину и смотрел в безоблачное небо. Я уговаривал его двигаться и подолгу не блаженствовать в этом природном вытрезвителе. Назарбаев и его свита вслух восхищались закалкой Бориса Николаевича. Их одобрительные замечания воодушевляли его на более длительные возлежания в горной реке.
После концерта и обильной еды шеф почувствовал себя разморенным — пришлось на несколько часов отложить вылет самолета из Казахстана в Россию. Уже потом компетентные источники докладывали Ельцину, будто из Москвы поступила команда сбить наш самолет. И чтобы спастись, нужно было подняться в воздух с опозданием. Во все это верилось с трудом, но никто до сих пор так и не знает, была ли эта задержка устроена специально или нет. Мне же показалось, что вылет задержали из-за приятного, затянувшегося отдыха. 18 августа наш самолет вернулся в Москву в час ночи, опоздав на четыре часа. Тогда мы жили на дачах в правительственном поселке Архангельское. Борис Николаевич — в кирпичном коттедже, а я — неподалеку от него, в деревянном. Приехали и легли спать. Ничего не предвещало грядущих событий.»
ЗАСАДА В «АРХАНГЕЛЬСКОМ»
А ведь Ельцин действительно мог не добраться в ту ночь до дома.
Обратимся к документальной книге Валентина Степанкова и Евгения Лисова «Кремлевский заговор». Степанков – первый Генеральный прокурор России в 1991-1993 гг., курировал дело ГКЧП. Лисов, его заместитель, руководил бригадой по расследованию обстоятельств захвата власти членами ГКЧП в августе 1991 года.
Первый Генеральный прокурор России Валентин Степанков курировал «дело ГКЧП». Фото: Виноградов Сергей/ИТАР/ТАСС
Вот что рассказал следователям начальник 7 Управления КГБ СССР (наружное наблюдение) генерал-лейтенант Евгений Расщепов:
«17 августа, примерно в 11 часов дня, я был вызван к председателю КГБ Крючкову, который сообщил мне, что Горбачев болен и обязанности президента переходят к Янаеву. Группе «Альфа» предстоит обеспечить безопасность переговоров Советского руководства с Борисом Ельциным.В тот же день, чуть позже, детали предстоящей операции обсуждались на совещании у заместителя министра обороны Владислава Ачалова. Он проинформировал собравшихся, в том числе начальника группы «Альфа» Виктора Карпухина и командующего воздушно-десантными войсками Павла Грачева, что по возвращению из Алма-Аты в воскресенье 18 августа самолет Ельцина под благовидным предлогом будет посажен не во «Внуково», а на военном аэродроме «Чкаловский». Командир особой дивизии КГБ должен был пригласить Ельцина в здание аэровокзала, где, как я понял из разговора, у него должен был состояться разговор с министром обороны Язовым. Перед подразделением воздушно-десантных войск и Группой «Альфа» ставилась задача нейтрализовать охрану Ельцина…»
Место для операции было выбрано идеальное, пишут Степанков и Лисов. «Чкаловский» — военный аэродром. Ни один посторонний сюда не мог попасть. К тому же на «Чкаловском» «Альфа» проводила учебные занятия по освобождению самолетов от заложников и знала здесь каждый закуток. Однако в ходе обсуждения было высказано опасение: вдруг Ельцин, человек весьма настороженно относящийся ко всякого рода неожиданностям, прикажет посадить самолет не на «Чкаловский», на какой-нибудь другой аэродром. Скажем, «Быково». Что тогда?»
Решили… нет, не сбивать самолет в воздухе, как гласит легенда о «кровавых гэкачепистах», а позволить ему приземлиться во «Внуково». На следующем совещании у Ачалова ту же самую операцию обсуждали применительно к «Архангельскому». Начальник 7 Управления Евгений Расщепов получил задание провести разведку на даче Ельцина.
«18 августа, обследовав вместе с Карпухиным «Архангельское», мы обратили внимание, что в поселке много вооруженных милицейских нарядов, в том числе и подвижных милицейских групп. Это указывало на то, что идет подготовка к встрече высокопоставленного гостя. О результатах я доложил заместителю председателя КГБ СССР Грушко. После приземления самолета, когда служба наружного наблюдения убедилась в том, что президент России отправился в «Архангельское», я доложил об этом Грушко. Он приказал мне держать наготове Группу «Альфа» и ждать распоряжений от Крючкова.»
19 августа, 4.20 утра. Поднятая по тревоге «Альфа» прибыла в расположение правительственного загородного поселка «Архангельское-2», где была и дача Ельцина. Командир Карпухин довел до Группы приказ руководства КГБ СССР «обеспечить безопасность переговоров Бориса Ельцина с руководством СССР.» С этой целью надо найти проход в лесу к дачному поселку «Архангельское-2», чтобы по нему доставить к шоссе Ельцина.
«Мы с заместителем начальника Группы Владимиром Зайцевым, взяв с собой нескольких сотрудников, через лес направились к дачам, — рассказал следователям ветеран «Альфы» Анатолий Савельев, бравший еще дворец Амина в Кабуле. — Лес оказался довольно густым, непролазным. К тому же выяснилось, что дачу от нас отделяет еще и небольшая река. Я задавал Зайцеву недоуменные вопросы. Если мы «должны обеспечить безопасность переговоров», почему не проехать открыто к дачам и не пригласить Ельцина? Почему пробираемся через лесную чащу скрытно, выискивая проход? Разве по нему в состоянии будет пройти президент, если даже нам, тренированным для боевых действий людям, это нелегко?.. Вопросы оставались без ответа. Зайцев ведь тоже выполнял приказ: провести рекогносцировку местности и все.»
ЖДАЛИ АРЕСТА!
«Я в отпуске был на даче в Архангельском, — рассказывал мне экс-министр печати Михаил Полторанин, один из ближайших в ту пору соратников Ельцина. — 19 августа утром собрался за грибами. Прибежал Коржаков: «Срочно к Борису Николаевичу!» Его дача — в ста метрах. В Архангельском жило все руководство новой России. Ельцин сидел в разобранной постели в одних трусах. На удивление, спокойный. Взволнованный Хасбулатов, сокрушаясь, сочинял обращение «К гражданам России!» про государственный переворот. Я стал помогать Руслану. Появились Бурбулис, Силаев, Лужков, Собчак… Обращение к народу о противодействии путчу мы, наконец, сочинили, отпечатали. Пока все руководство России – президент Ельцин, глава Верховного Совета Хасбулатов, премьер Силаев — на месте, я собрал их подписи. Один экземпляр спрятали в багажник «Жигулей» под картошкой. Если нас сейчас арестуют, частные-то «Жигули» выпустят, прокламацию не заметят, и народ узнает правду. Мы ждали ареста. Но солдаты, к нашему удивлению, в Архангельском не появились. Осмелев, решили ехать в столицу. Все были уверены, что «Белый дом» захвачен. Так следовало по канонам путчей. Звоню своему заму. Министерство печати еще не окружено. Прошу срочно собрать западных журналистов. Ельцин даст пресс-конференцию! Ельцин с идеей согласился. Мы сели в его президентскую «Чайку». Борис Николаевич с Коржаковым и другим крепким охранником, я на приставном сиденье. Следом — машины охраны, чиновников. Колонна выехала через центральные ворота Архангельского. Пока добирались до Калужского шоссе, я с опаской озирался по сторонам. Лес кругом, идеальное место для засады. Но нас никто не останавливал, не обстреливал. Лишь на МКАД увидели колонну бронетехники. Она шла на Москву по обочине. Ельцин хмуро смотрел на танки. Выехали на мост напротив «Белого дома» — люди гуляют, танков нет. Ельцин решил ехать туда!»
Операцию «Нейтрализация» сорвала …пьянка
А что же всемогущая «Альфа», рассредоточившаяся вокруг правительственного поселка? Почему она выпустила Ельцина из Архангельского?
«Альфа» ждала приказа! Лишь после того, как Ельцин промчался мимо на полном ходу в сопровождении охраны в Москву, по рации прозвучала команда. Но не та, которую ждали на рассвете: «Всем возвращаться в расположение Группы».
Отменил операцию сам Крючков.
Глава КГБ с самого начала планировал нейтрализовать Ельцина. Но не в физическом плане. Крючков надеялся, что ему удастся если не перетянуть на свою сторону Ельцина, антагониста Горбачева, боровшегося с Михаилом Сергеевичем за власть, то хотя бы убедить не мешать ГКЧП. Под гарантии не трогать независимость, суверенитет России. Но на всякий случай планировал после переговоров интернировать на базе охотхозяйства министерства обороны «Завидово», на границе Московской и Тверской областей. Поэтому –то группе «Альфа» предстояло «обеспечить безопасность переговоров Советского руководства с Борисом Ельциным.»
Первый вариант операции – переговоры на военном аэродроме «Чкаловский» — сорвался. Ельцину дали возможность вернуться из Алма-Аты на дачу.
По словам первого Генпрокурора России Валентина Степанкова, курировавшего «дело ГКЧП», для переговоров в Архангельском была создана группа: премьер Павлов, министр обороны Язов и секретарь ЦК КПСС Бакланов: «Они должны были утром, после объявления первых указов ГКЧП, встретиться с Борисом Николаевичем в Архангельском. Как говорили «альфисты»- командиры, 60 человек, окружив Архангельское, ждали приезда делегации. Но Крючков упустил контроль за своими же гэкачепистами. После разработки всех документов Язов уехал в Минобороны отдавать приказы о вводе войск. Крючков уехал к себе. А Павлов, Плеханов, еще кто-то остались пьянствовать в кабинете Янаева. И к утру Павлова под руки привели домой. В 7 часов приехавший врач установил тяжелое состояние алкогольного опьянения на фоне явной сердечной недостаточности. Переговоры утренние с Ельциным сорвались именно поэтому. Если бы Крючков контролировал своих людей, все было бы по-другому.»
Но охота ГКЧП на Ельцина не прекратилась. ttps://www.kp.ru/daily/28317.5/4459625/
