Утром 6 августа 1945 года американский бомбардировщик B-29 «Enola Gay», названный так по имени матери командира экипажа, полковника Пола Тиббетса, сбросил на японский город Хиросиму атомную бомбу «Little Boy» («Малыш») эквивалентом от 13 до 18 килотонн тротила.
Роль атомных бомбардировок в капитуляции Японии и их этическая обоснованность до сих пор остаются предметом научной и общественной дискуссии. Сторонники бомбардировок обычно утверждают, что они были причиной капитуляции Японии, а следовательно, предотвратили значительные потери с обеих сторон (и США, и Японии) при планировавшемся вторжении в Японию; что быстрое завершение войны сохранило много жизней в других странах Азии (в первую очередь, в Китае); что Япония вела тотальную войну, в которой различия между военным и гражданским населением стираются; и что руководство Японии отказывалось капитулировать, и бомбардировки помогли сдвинуть баланс мнений внутри правительства в сторону мира.
Противники бомбардировок утверждают, что они были просто дополнением к уже ведущейся кампании обычных бомбардировок и, таким образом, в них не было военной необходимости, что они были фундаментально аморальны, были военным преступлением или проявлением государственного терроризма.
Ряд исследователей высказывает мнение, что основной целью атомных бомбардировок было влияние на СССР перед его вступлением в войну с Японией на Дальнем Востоке и демонстрация атомной мощи США.
6 августа 2015 года, в годовщину бомбардировок, внук президента Трумэна — Дэниел Клифтон Трумэн — заявил, что «дед до конца жизни считал, что решение сбросить бомбу на Хиросиму и Нагасаки было верным, и США никогда не попросят прощения за это».
Фрагмент из дневника президента США Г. Трумэна:
«Мы создали самую страшную бомбу в истории человечества. Может быть, это тот всеразрушающий огонь, который предрекали в эпоху долины Евфрата, после Ноя и его ковчега. То есть мы думаем, что мы нашли способ вызывать расщепление атома. Эксперимент в Нью-Мексико был, мягко говоря, ошеломляющим.
Это оружие должно быть применено против Японии в период с сегодняшнего дня и до 10 августа. Я сказал министру обороны Стимсону, чтобы его использовали против военных объектов, солдат и моряков, а не против женщин и детей. Даже если японцы свирепы, безжалостны, беспощадны и фанатичны, мы — лидер, ведущий мир к процветанию, — не можем сбрасывать бомбу ни на старую столицу, ни на новую.
Мы оба согласны: цель будет чисто военной, и мы предупредим японцев, предложим им сдаться и спасти жизни. Я уверен, что они на это не пойдут, но мы должны дать им этот шанс. Счастье для мира, что ни люди Гитлера, ни люди Сталина не открыли ядерной бомбы. По-моему, это самая чудовищная вещь, открытая человечеством, но из нее можно извлечь немало пользы.»
Из воспоминаний Акико Такакуры, пережившей бомбардировку:
«Это было похоже на белоснежную вспышку. Я потеряла сознание прямо после, или еще во время вспышки. Когда же ко мне вернулось сознание, я лежала в темноте и услышала моих друзей, госпожу Асами, зовущую маму. Вскоре, я узнала, что мы подверглись нападению. Боясь, что пожар поймает нас в ловушку, я крикнула госпоже Асами, чтобы она убегала.
Но госпожа Асами сказала мне оставлять ее и попробовать убежать одной, потому что она не может выбраться, т.к. не может двигаться. Я сказала ей, что я не могу оставить ее тут, но по ее словам, она не могла даже встать. […]
Я лила воду на голову госпожи Асами снова и снова, чтобы она пришла в себя, собралась с силами, и вышла из здания со мной. Мы сначала думали, чтобы убежать через главный вход, но этот путь был закрыт, потому что прямо перед нами полыхала стена огня. Тогда мы сели на корточки рядом с большой лужей, для того, чтобы бороться с огнем, который был размером с этот стол.
Вся Хиросима умирала в огне, и мы не могли дышать, было очень жарко. Через какое-то время огонь приблизился к нам с юга. Это было похоже на ураган огня, пожирающий улицу с обеих сторон. Везде где огонь побывал — все горело. Мне обожгло ухо и ногу, но я не чувствовала этого.»
Итог на сегодняшний день:
Да, война мало похожа на приятную прогулку, но и на ней есть правила. Резня китайцев японцами в Нанкине или уничтоженная Хатынь, под правила войны , которая есть продолжение политики, а политика — концентрированное выражение экономики — не попадают. Данные события не что иное, как зверство потерявших разум солдат. Массовое убийство, опьянение от крови, это эксцесс исполнителя. Уничтожение по сути мирного города оружием массового поражения — продуманная государственная стратегия, на шалости пьяных солдат , данное действие не списать. Это продуманная холодной головой, просчитанная офицерами штаба, политиками и экономистами стратегия. Мы должны сжечь несколько сот тысяч людей и послать этим самым сигнал как противнику, так и пока еще союзникам. Пусть никто даже не посмеет усомнится в том, что ради интересов собственного государства, мы немедля обречём на смерть миллионы ни в чем не повинных людей.
Сработала ли стратегия США? И да и нет. СССР понял, что либо мы делаем собственное ядерное оружие, либо наши города сгорают в огненном аду. Но в то же самое время страшная гибель сотен тысяч японцев, серьезно остудила горячие головы. Американцы не задумываясь скинули бы бомбы на СССР, будь они уверены в том, что возмездия не наступит. В американской политической этике, вопросы настоящего гуманизма всегда уйдут на второй план. Сначала адский огонь, потом рассуждения философов и политиков, что иначе было нельзя. И разрушенные города с миллионами жертв, это всего лишь помошь свободолюбивым, страдающим под пятой тирана.
Считаете, что это какой то сюрреализм? Люди никогда не забудут и не простят американцам сожжённых мирных граждан? Тогда вы просто не знаете последних данных по Японии. Основная масса японцев, практически 80 процентов, признаёт США другом. А треть, особенно среди молодёжи считает, что ядерная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, это разумная плата за спасение от оккупации Сталиным. Тема ядерного геноцида вообще считается в Японии неудобной. И все идет к тому, что бы бомбежка Хиросимы и Нагаски вообще не имела исполнителя. Превратилась в стихийное бедствие, что то вроде Фукусимы. Мир постправды. Зверское убийство превращается в стихийное бедствие, а убийцы, которые даже не думают раскаиваться за содеянное, в друзей. Потому обращаюсь к тем, что с такой надеждой смотрят на просвященный Запад: Готовы ли вы стать тенью на стене, за право в будущем играть положительную роль, в американских учебниках истории?