Первая берестяная грамота — одно из величайших открытий XX века, изменившее представления о культуре Древней Руси. Что же в них писали наши предки?
До 1951 года считалось, что образование на Руси получали только выходцы из высших социальных слоёв. Однако находка, сделанная археологами 26 июля 1951-го в Новгороде, изменила эти представления. На раскопках обнаружили берестяную грамоту XIV века. В записке перечислялись сёла, платившие повинность какому-то Роме. Вскоре стали появляться и новые находки, которые доказали, что купцы, ремесленники и крестьяне умели писать.
Люди прошлого выражались в грамотах простым языком, потому что послания были адресованы членам их семей, соседям или партнёрам. К такому способу связи прибегали в моменты сиюминутной необходимости: чаще всего на бересте встречаются хозяйственные распоряжения и бытовые просьбы. Известная грамота XIV века № 43 содержит обыкновенную просьбу послать слугу и рубаху с ним:
«От Бориса к Настасье. Как придёт эта грамота, пришли мне человека на жеребце, потому что у меня здесь дел много. Да пришли рубашку — рубашку забыл».
Иногда встречаются жалобы и угрозы. Так, в берестяной грамоте XII века № 155 автор требует возместить ему нанесённый ущерб в размере 12 гривен:
«От Полчка (или: Полочка) к … [После того, как ты (?)] взял девку у Домаслава, с меня Домаслав взял 12 гривен. Пришли же 12 гривен. Если же не пришлёшь, то я встану (подразумевается: с тобой на суд) перед князем и епископом; тогда к большему убытку готовься».
Берестяные письма — великолепный источник сведений о повседневной жизни на Руси. Например, в грамоте № 109 XII века обсуждается вопрос последствий покупки краденой рабыни дружинником:
«Грамота от Жизномира к Микуле. Ты купил рабыню во Пскове, и вот меня за это схватила (подразумевается: уличая в краже) княгиня. А потом за меня поручилась дружина. Так что пошли-ка к тому мужу грамоту, если рабыня у него. А я вот хочу, коней купив и посадив [на коня] княжеского мужа, [идти] на очные ставки. А ты, если [ещё] не взял тех денег, не бери у него ничего».
Берестяные грамоты сохранили и любовные послания. В конце XIV века Микита отправил Анне записку с предложением брака (грамота № 377). Удивительно, что он обращается напрямую к ней, а не к её родителям, как было положено:
«От Микиты к Анне. Пойди за меня — я тебя хочу, а ты меня; а на то свидетель Игнат Моисеев».
Сохранилась также грамота XII века, известная под № 752, в которой расстроенная женщина отчитывает своего избранника.
«[Я посылала (?)] к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю (или: в это воскресенье) ты ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату! Неужели я тебя задела тем, что посылала [к тебе]? А тебе, я вижу, не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под [людских] глаз и примчался …? Если даже я тебя по своему неразумию задела, если ты начнёшь надо мною насмехаться, то судит [тебя] Бог и моя худость (то есть я)».
А в грамоте № 931 жена Семёна просит приостановить некий конфликт до её возвращения. Приедет — разберётся сама:
«Наказ Семёну от жены. Утихомирил бы ты [всех] попросту и ждал бы меня. А я тебе челом бью».
А ещё берестяные грамоты доказали, что наши предки пользовались матерными словами. Находки опровергли теорию, что русский мат был заимствован из монгольского языка. В грамоте № 35 XII века есть фраза со смыслом «не оригинальничай» либо «будь как все». Некий Радослав обращается к брату Хотеславу с указанием взять деньги у торговца. Затем уже другим почерком написано: «Якове, брате, е*и лёжа».