Часть 6. Против персов
Вступив в Константинополь законным монархом, Юлиан прежде всего устроил торжественные похороны Констанцию. Одним из первых его распоряжений на троне стал закон о веротерпимости, уравнивавший в правах все религиозные культы, существовавшие на территории огромной римской империи, и ставивший христианство вровень с многочисленными языческими вероучениями.
Взойдя на трон, наш герой открыто вернулся к языческому вероисповеданию, за что получил прозвище Отступник. Он отменил законы против жертвоприношений, вновь открыл языческие храмы и вернул им прежде конфискованные земли. В самом начале его недолгого правления империя действительно стала полем толерантности. Из изгнания вернулись многочисленные последователи еретических христианских учений, которые были сосланы поборниками официальных канонов. Между сторонниками разных течений начались яростные дискуссии, в которых весьма активно участвовали такие милые ребята как парабаланы.
Христиане спорили между собой, не отвлекаясь на всё больший размах распространения язычества. Возможно, на это и рассчитывал Юлиан, рассылавший жрецов во все провинции. При этом он не пытался заставить всю многонациональную империю поклоняться древнегреческим богам. Император поддерживал самые разные местные верования, например, собирался восстановить иерусалимский храм и передать его иудеям. При Юлиане были возращены из изгнания ариане, осуждённые при Константине, и другие еретики. Император собрал вместе представителей всех враждующих учений и обращался к ним с наставлениями о мире, призывая жить вместе, без конфликтов.
Наиболее чувствительный удар нанесла христианству школьная реформа Юлиана. Первый указ касается назначения профессоров в главные города империи. Кандидаты должны были быть избираемы городами, но для утверждения представлены на усмотрение императора, поэтому последний мог не утвердить всякого неугодного ему профессора. В прежнее время назначение профессоров находилось в ведении города. Гораздо важнее был второй указ, сохранившийся в письмах Юлиана. «Все, — говорит указ, — кто собирается чему-либо учить, должны быть доброго поведения и не иметь в душе направления, несогласного с государственным». Под государственным направлением надо, конечно, разуметь традиционное направление самого императора. Указ считает нелепым, чтобы лица, объясняющие Гомера, Гесиода, Демосфена, Геродота и других античных писателей, сами отвергали чтимых этими писателями богов. Таким образом, Юлиан запретил христианам обучать риторике и грамматике, если они не перейдут к почитанию богов. Косвенно же христианам было запрещено и учиться, раз они не могли (по религиозным соображениям) посещать языческие школы.
Летом 362 года Юлиан предпринял путешествие в восточные провинции и прибыл в Антиохию, где население было христианским. Антиохийское пребывание Юлиана важно в том отношении, что оно заставило его убедиться в трудности, даже невыполнимости предпринятого им восстановления язычества.
Столица Сирии осталась совершенно холодна к симпатиям гостившего в ней императора. Конфликт обострился после пожара храма в Дафне, в чём заподозрены были христиане. Рассерженный Юлиан приказал в наказание закрыть главную антиохийскую церковь, которая к тому же была разграблена и подверглась осквернению. Впрочем, основной его заботой стала подготовка к большому походу против персов.
Ко времени описываемых событий вялотекущее военное противостояние Рима и державы Сасанидов шло вот уже второй век (а то и третий, если считать военное противостояние с Парфянским царством). Яблоком раздора были прежде всего Армения и Месопотамия. Начало IV века было отмечено относительным затишьем в персидских делах — успешные походы Диоклетиана и его соправителя Галерия обеспечили Риму выгодный мир, границу по Тигру и 40 лет затишья на востоке. На закате своего правления принялся готовиться к походу за Тигр Константин Великий, однако кампании было не суждено состояться — Константин умер. Ну а в правление одного из героев нашей истории — Констанция II — шахиншах Шапур II решил взять реванш за поражения прошлых лет. Война шла с переменным успехом, поскольку обоим правителям приходилось отвлекаться на другие театры военных действий. И вот эстафету у Констанция принял Юлиан.
Шах изображён попирающим ногами лежащую ничком бородатую фигуру в диадеме. Диадемы такого типа римские императоры стали носить как раз в IV веке. С учётом данного обстоятельства можно предположить, что поверженный — правитель римлян. Если это не аллегория, им мог быть только Юлиан Отступник, ибо никакой другой император — современник Шапура не погиб во время войн с персами.
Став во главе империи, Юлиан начал готовиться к продолжению войны с Сасанидами: Шапур II ясно дал понять римлянам всю серьёзность своих намерений, угрожая всей восточной границе империи.
С другой стороны, самому Юлиану не были чужды честолюбивые замыслы: он намеревался перейти Евфрат и Тигр, покорить столицу Сасанидов Ктесифон, а после, подобно Александру, дойти до Индии.
И хотя за 700 лет, отделявших императора от времён македонского царя, ситуация в Междуречье изменилась кардинально, Юлиан грезил лаврами победителя и титулом «Парфянского» подобно великим императорам прошлого. Римляне давно не предпринимали сколько-нибудь активных завоевательных походов, так что импульс Юлиана мог стать отправной точкой для чего-то большего хотя бы с точки зрения моральной и пропагандистской, тем более, что он уже имел опыт преодоления больших рек и действий на неприятельской территории за Рейном.
Для начала Юлиан отправил послов к армянскому царю, чья помощь могла сильно облегчить ход кампании, и к арабским племенам, набеги которых могли отвлечь внимание персов на южном фланге, после чего остаток 362 года провел в подготовке к решающей схватке. Было решено наступать вдоль течения Евфрата, по водам которого должен был идти целый флот из более чем тысячи кораблей и судов, перевозивших поклажу, припасы и осадные машины. На этом фоне Шапур, связанный очередной войной на своей восточной границе, предложил мир на почётных условиях, которые предложил бы сам Юлиан, однако император отказался, предвкушая молниеносный успех завоевательного похода.
5 марта 363 года главные силы римлян вышли из Антиохии и двинулись по направлению к Евфрату, где уже сплавлялась флотилия, возглавляемая двумя навархами (адмиралами). Император делал ставку на стремительность движения и внезапность нападения: одновременно с римскими силами с севера должны были наступать армяне, которым был отправлен вспомогательный корпус численностью 16 000 человек. Начался Великий Персидский поход.
Уже 27 марта главные силы оказались у берегов Евфрата (в районе современной Эр-Ракки в Сирии), где к ним присоединились пришедшие на помощь арабы. Здесь же римляне встретили флотилию и продолжили путь вдоль течения реки. В начале апреля армия достигла собственно персидских земель, у границы которых Юлиан произнёс зажигательную речь и раздал солдатам значительные денежные суммы.
Силы под командованием Юлиана насчитывали около 60 000 воинов, включая союзников, обозных, кавалерию, гвардию и галльских ветеранов. Марш был организован отлично, подразделения были распределены в колонны-корпуса, способные двигаться, вести бой и решать оперативно-тактические задачи самостоятельно. Отдельными частями армии были авангард и арьергард, особое место отводилось обозам, безопасность которых была залогом повиновения армии.
Весь апрель римляне огнём и мечом шли по землям персов, упорно продвигаясь к Ктесифону, причём сам император неоднократно подвергал свою жизнь опасности: однажды во время рекогносцировки Юлиан попал в засаду и несомненно погиб бы, если бы не личная храбрость и боевые навыки. 14 мая была взята Майозамалха — крепость, охранявшая подступы к персидской столице. 27−28 мая римляне уже переправлялись по «Царской реке» — каналу, соединявшему Евфрат и Тигр в одном особенно узком месте. Шапур с армией спешил с восточных границ, однако Юлиан оказался у стен Ктесифона раньше.
Здесь в полевом сражении ему удалось разгромить войска неприятеля, ведь главная ударная сила Сасанидов — всадники-катафракты и боевые слоны — находились в войске шахиншаха, так что римляне едва не ворвались в сам Ктесифон. Впрочем, взять столицу Юлиан так и не сумел. Ожидавшиеся с севера армянские подкрепления так и не появились, потому римский император был вынужден обратиться к стратегии сокрушения и, как в своё время Александр Македонский, попытался навязать персидскому царю полевое сражение.
Для быстроты продвижения Юлиан приказал сжечь флот. Это его решение нередко трактуется как ошибка или напавшее на императора умопомрачение. В частности диакон Владимир Василик в статье «О воздвижении, толерантности и Юлиане Отступнике» пишет, что Юлиан приказал сжечь флот в некоем «припадке священного безумия»
На самом деле в этом решении был практический смысл — ниже Ктесифона Тигр, на котором теперь оказались римляне, был несудоходен, флот же стал настоящей обузой, а сам Юлиан ринулся в сердце персидской державы, рассчитывая встретить там Шапура. Но внезапно ситуация переменилась.
О том, что случилось дальше, вы узнаете в 7-й части нашей истории. Она называется «Последняя битва императора». https://vk.com/@uzhukoffa-voiny-i-kampanii-uliana-otstupnika