Вот мелочь, но характерная. Примерно четверть века назад газеты мира обошло сообщение: Ученые открыли в джунглях дерево-людоед. И фотография дана, и ссылки на авторитетный научный орган. Потом оказалось: шутка, подделка. Но почему так охотно поверили? Да потому, что эта выдумка у многих читателей сразу нашла внутренний отклик. Кто же в густом лесу не испытывал чувства, что чащоба, подобно живому существу, стремится задержать, поглотить путника? И внешнее сходство ветвей с руками… Чувство атавистическое и оттого еще более острое. И вдруг реальное, во плоти, наконец-то «уличенное» дерево! Легенда как бы снимала стресс; таинственное зло, получив имя, становилось познанным и потому менее опасным.
Снятие стрессов — давняя профессия чуда, и истинного, и мнимого. Найти чудо, созвучное потаенной жажде,— значит снять боль давнего страха или малоосуществимой мечты. Такова, скажем, вера в чудесное исцеление — без больниц, операционных, лекарств в обильных дозах и угрозы в конце концов услышать, что медицина здесь пока бессильна.
Г. Габинский; В. Лобачев
