С октября 1917 года в Советской России сложилась правящая коалиция большевиков и левых эсеров. Брестский мир принес раскол в правящую коалицию: на IV чрезвычайном съезде Советов в марте 1918 г., где проходил ратификацию Брестский мир, левые эсеры голосовали против, а в знак протеста эсеры вышли из Совета народных комиссаров, однако разрыв не был полным. Партия обещала Совнаркому «свое содействие и поддержку», эсеры остались во ВЦИКе, составляли треть коллегии ВЧК и такую же часть ее отрядов.
II съезд левых эсеров 17 – 25 апреля 1918 г. отразил колебания среди членов партии. Здесь были отмечены расхождения с большевиками – вопрос о мире, о социализации земли, об узурпации правительством прав ВЦИК. Левые эсеры были против использования власти Советов исключительно в интересах партии большевиков. На этом же съезде был взят курс на срыв Брестского мира. Делегаты указывали, что оккупация Украины и южных территорий России привели к началу продовольственного кризиса. Здесь же, на съезде, были намечены те буржуазные империалистические лидеры, против которых предполагалось применить индивидуальный террор. Таковыми стали посол Мирбах, генерал Эйхгорн на Украине, который в итоге был убит в Киеве 30 июля и даже кайзер Вильгельм. Главной целью этих акций был срыв проведения в жизнь Брестского мира. Левые эсеры по-прежнему считали Брестский мир предательством дела мировой революции, но еще надеялись на сотрудничество с большевиками через «левых коммунистов».
Большевики к этому времени уже переходили к использованию опыта буржуазных специалистов, офицеров старой армии, и желали продления передышки в результате Брестского мира любой ценой. Однако для радикальных левых эсеров такие методы были неприемлемы. Еще больший водораздел между эсерами и большевиками появился после изменения аграрной политики – появления комбедов. Если после Брестского мира в коалиции появилась трещина, переход к продовольственной диктатуре, комбедам вбил в нее клин. В декретах о применении силы значились не только кулаки или сельская буржуазия, но также «держатели хлеба», середняки.
Итогом этих противоречий стал мятеж левых эсеров, приуроченный к V Всероссийскому съезду советов. Левые эсеры пытались добиться перемен в политике от большевиков, но их представительство едва превышало 30%,. На IV Съезде Советов левые эсеры имели всего 238 мандатов против большевистских 814. Однако, к лету 1918 года популярность большевиков в связи с их политикой начала снижаться. В апреле – мае были проведены перевыборы в Советы.
В итоге в этих советах в крупных городах победа оказалась за меньшевиками и эсерами: Казань, Орел, Тула, Ярославль — в этих городах блок меньшевиков и эсеров получил от 70 до 90% голосов. Для большевиков это представляло потенциальную опасность лишиться большинства на предстоящем в июле 1918 г. И вот 14 июня 1918 года было принято решение о недопустимости представительства меньшевиков и правых эсеров в Советах всех уровней. Были ликвидированы фракции этих партий в Советах, меньшевики и эсеры были исключены также и из ВЦИКа, а невыгодно для большевиков избранные Советы, были разогнаны.
Это по сути было переворотом, поскольку такие дела должен был решать Съезд Советов. В итоге большевики накануне V Всероссийского съезда сделали все, чтобы обеспечить доминирование себе. Меньшевики, будучи вытесненными из Советов, решили сделать ставку на рабочее «движение уполномоченных», намереваясь подготовить Всероссийский рабочий съезд, который предполагалось сопроводить всеобщей забастовкой 2 июля. Некоторые исследователи называют это движение стихийным, отрицая влияние умеренных социалистов. В марте 1918 г. уполномоченные от 52 предприятий Петрограда обратились к IV Съезду Советов с призывом отправить в отставку СНК. В мае прошли митинги на Путиловском и Обуховском заводах. Звучали требования отмены ограничения свободы слова, проведения перевыборов Петросовета тайным голосованием и другие требования. Но прежде всего те же путиловцы требовали усиления снабжения, которое и так было лучшим, чем у других рабочих петрограда. Протесты активно раздували меньшевики и эсеры. В апреле движение охватило Москву, Орел, Самару, Тулу, Тверь, Воронеж. Была предпринята попытка организации всеобщей забастовки и съезда, но из этой инициативы ничего не вышло – в забастовке приняли участие не более 15% рабочих. Организаторы съезда были арестованы, предсъездовская кампания была сорвана. Рабочие сопротивляться этому не стали.
V Всероссийский съезд Советов работал в Москве 4 – 10 июля 1918 г.
Всего в съезде приняли участие 1164 делегата с правом решающего голоса: 773 большевика, 353 левых эсеров. Левые эсеры тогда заявляли, что результаты выборов были сфальсифицированы.
В ходе самого съезда большевики несколько раз провоцировали левых эсеров, чтобы они заседание покинули. И вот 5 июля во время обсуждения резолюции, связанной с подавлением провокаций против немцев, фракция левых эсеров в знак протеста покинула зал заседаний. Когда стало ясно, что мирным путем ничего добиться не представлялось возможным, руководство левых эсеров решило действовать с помощью силового давления.
В советских исследованиях выдвигалась версия о намерении левых эсеров захватить власть, высказывалось предположение, что за всеми этими акциями стояла Антанта. Также приводят версию, что весь «мятеж левых эсеров» ни что иное, как провокация большевистских спецслужб для дискредитации левых эсеров или для введения в Москву германской дивизии, которая не была бы лишней в условиях полыхающей Сибири, Дона, Кубани. Эта версия не учитывает многих факторов, прежде всего, появление в Москве немецких войск стало бы для большевиков политическим самоубийством – от них отвернулись бы абсолютно все, и разыгрывать патриотическую карту было бы невозможно. Учитывая, что над большевиками и так висел ярлык немецких шпионов, этот шаг стал бы окончательным приговором. Относительно большевистской провокации следует иметь в виду, что советские спецслужбы были наводнены этими левыми эсерами. Левые эсеры В. А. Александрович и Г. Д. Закс были заместителями Дзержинского по ВЧК. Поэтому все чаще стало появляться мнение, что сам «мятеж левых эсеров» представляет собой крайне необдуманную акцию левоэсеровского ЦК, которая в итоге привела к их «самоубийству» и оказала большевикам неоценимую услугу в установлении однопартийной власти. Как во время II Всероссийского съезда такую возможность большевикам подарили правые эсеры и меньшевики, так во время V Съезда – левые эсеры.
6 июля 1918 г. в Москве был убит германский посланник Вильгельм Мирбах. Этот теракт совершили эсеры-чекисты Яков Григорьевич (Симха-Янкев Гершев) Блюмкин и Николай Андреев с санкции главы ЦК партии М. А. Спиридоновой. На улицах Москвы прошли столкновения. Восстал полк ВЧК под командованием Дмитрия Ивановича Попова, к нему присоединился полк имени Первого Марта. Под их арестом оказался Дзержинский. Были взяты под контроль здание ВЧК, телеграф. Нарком почт и телеграфов П. П. Прошьян разослал телеграммы с призывом к восстанию против германского империализма. Было также отправлено обращение не принимать распоряжений за подписью Ленина и Троцкого. Но далее повстанцы не пошли.
События в Москве 6 – 7 июля имели целью срыв подписания Брестского мира и выхватить инициативу у большевиков. Спиридонова так это объясняла:
«Мы власти не хотим, пусть будет так как на Украине… пусть немцы возьмут Москву».
«Единственная цель июльского восстания сорвать контрреволюционный Брестский мир и выхватить из рук большевиков партийную диктатуру, заменив ее подлинной советской властью» — вспоминал один из участников событий.
Все левые эсеры отрицали свои намерения захвата власти.
Операция по разгрому штаба Попова была поручена Вацетису, командующему дивизией латышских стрелков, также Подвойскому, Муралову комиссару Московского округа, Заславскому секретарю Петербургского комитета партии. Была арестована левоэсеровская фракция V Всероссийского съезда Советов – около 400 человек, чаще приводят версию, что их держали в качестве заложников. Большинство этих людей не подозревали ни о каких планах убийства Мирбаха, ни знали даже о самом факте его убийства. Практически все были отпущены на свободу, но уже после завершения Съезда, когда их претензии на злоупотребления большевиков не имели значения. Во ВЦИК V созыва вошли только 2 левых эсера, ВЦИК стал большевистским. Большевики назвали это «мятежом», обвинив левых эсеров в попытке захвата власти. Само выступление левых эсеров было названо выступлением «негодяев», которые «поставили Россию на грань войны с Германией и подняли восстание против Советской власти».
7 июля началось наступление на мятежников. Посланные ими парламентеры не были приняты. Батарея латышских стрелков подвергла штаб отряда Попова обстрелу и его солдаты обратились в бегство. Дзержинский при этом не пострадал. Сам мятеж был подавлен. 8 июля 12 рядовых участников событий и заместитель Дзержинского Александрович были расстреляны. Таким образом московское выступление было подавлено. Однако судьба Брестского мира была поставлена под вопрос.
Ленин, Свердлов и Чичерин лично поехали в германское посольство, чтобы предотвратить возобновление войны. Жесткие меры большевиков по отношению к левым эсерам должны были продемонстрировать Германии, что СНК сам без немецкой помощи может с этим справиться.
Сами эсеры воспринимали свое выступление как шаг для стимулирования мировой революции, они надеялись на поддержку левых коммунистов. Но этому помешали сразу несколько факторов – внимание Германии теперь было приковано к Западному фронту, их наступление на Марне провалилось, а левые коммунисты не решились выступить против Ленина.
Левые эсеры не подготовились к большевистской атаке – их организации в Петрограде, в Кронштадте, вообще оказались в неведении, за что арестован их ЦК. В итоге левоэсеровская фракция Съезда Советов осудила действия своего ЦК, но это уже не помогло, их к дальнейшей работе не допустили и даже арестовали. Большевики были настроены решительно, было усилено давление, закрыты две центральные левоэсеровские газеты, а большевистско-левоэсеровская коалиция прекратила существование.
Сложнее дело обстояло с Петроградом, где большевикам приходилось действовать более аккуратно – в Кронштадте были сильны позиции эсеров, а сами левые эсеры могли действовать более свободно.
Для большинства населения Петроград оставался столицей, и Москве пришлось поделиться с ним властью. Здесь было сформировано правительство Северной области, которое стало коалиционным, в него вошли левые эсеры, вышедшие из Совнаркома. Совет комиссаров Северной области возглавил Зиновьев. Четыре поста получили левые эсеры. Петроградское руководство вело себя по отношению к Москве независимо, с чем постоянно приходилось мириться. Но даже в Петрограде никаких выступлений не произошло.
Сама Спиридонова, арестованная на V съезде, когда попыталась разъяснить свою позицию, в тюрьме признавала неподготовленность акции и ошибку ЦК в том, что не предусмотрели всех последствий этого акта и не попытались их нейтрализовать.
Кроме Московских событий для большевиков немало проблем доставил и левый эсер Михаил Артемьевич Муравьев. 13 июня СНК объявил, что командование Чехословацким или Восточным фронтом переходит к Революционному военному совету в составе Кобозева, Мехоношина, Благонравова и Муравьева. В ночь на 10 июля Муравьев покинул Казань, прибыл в Симбирск, где заявил, что отменяет Брестский мир и объявляет Германии войну. В своем воззвании он заявлял:
«… призываю под свои знамена для кровавой и последней борьбы с авангардом мирового империализма – Германией. Долой позорный Брестский мир! Да здравствует всеобщее восстание».
Им были арестованы работники штаба Восточного фронта, командующего 1-й армией Тухачевского. Попытавшись продиктовать свои условия губисполкому, Муравьев пренебрег безопасностью, и 11 июля при попытке его арестовать он был застрелен.
Одновременно с выступлением в Москве левые эсеры также попытались организовать антибольшевистские выступления. Уже летом 1918 г. в Поволжье прокатилась волна антисоветских восстаний, охватившая несколько крупных городов. Вместе с левыми эсерами активно работали правые эсеры. Наиболее известное Ярославское 6 – 21 июля. Это восстание было организовано эсеровским «Союзом защиты родины и свободы», во главе которого стоял Борис Викторович Савинков. Эта организация имела свои отделения в Рыбинске, Муроме, Костроме. Савинков называл себя представителем Алексеева и Корнилова.
В партии левых эсеров в связи с июльскими событиями произошел раскол. Часть поддержала свой ЦК, другие перешли на сторону большевиков, третья часть объявила о независимости. К большевикам перешли Лазимир, Закс, Котовский. В итоге левые эсеры как единая партия прекратила существование. «Самоубийство левых эсеров» получило это название в одной из работ.
