В марте 1961 года Томпсон, американский посол в СССР, сообщил Никите Сергеевичу Хрущеву о предложении лидера США встретиться на нейтральной территории. Ею стала столица Австрии, а состоятся встреча должна была 3 июля.
За 10 дней состоялось заседание Политбюро по определению точки зрения Хрущева на переговорах. Докладывал сам Никита Сергеевич. Исходя из ошибочного мнения о своем визави, как о молодом и малоопытном политике, он полагал, что сильное давление на Кеннеди заставит того изменить позиции по германскому вопросу.
По поводу молодости вновь избранного главы США (44 года), Никита Сергеевич сказал: «Мне жаль, что у американского народа такой президент». Самому генсеку было 67 лет. Аргументировать доводы Хрущева должна была мощная советская военная группировка в Европе и недавняя высадка десанта на Кубе.
Хрущеву пытался возразить Микоян, полагая, что президент США может быть «крепким орешком». Но убежденный в своей правоте Хрущев быстро поставил Микояна на место. Министр иностранных дел Громыко, по утверждению близко знавшего его Валентина Фалина, «боявшийся Хрущева до неприличия», предпочел в дискуссию не вступать.
Встреча состоялась в назначенный срок в Вене по заранее согласованной повестке об обмене мнениями о взаимных отношениях двух стран и большому спектру различных вопросов.
Кеннеди попытался предъявить претензии к Хрущеву по поводу нарушения СССР сложившегося баланса сил и выдавливания США из традиционных сфер влияния.
Говорят, что манера Хрущева вести дискуссию и его давление на партнера по переговорам не производила никакого впечатления только на одного человека. Им был президент Франции Шарль де Голль. Кеннеди, видимо, в Вене еще не был к этому готов.
Хрущев в жесткой наступательной манере поставил американского президента перед выбором: признать нынешнее положение, связанное с существованием двух германских государств, заключив соответствующий договор. Либо он, Хрущев, подпишет с ГДР отдельное соглашение, а попытки воспрепятствовать этому могут привести к войне.
Давление на Кеннеди ставило целью убедить его в серьезности намерений Хрущева, и заставить того принять советские предложения по решению текущих вопросов. При том, что обсуждая возможные последствия переговоров на Политбюро, никто даже не рассматривал возможность войны с США из-за Германии. Хрущев в своей обычной манере блефовал.
Нужно отметить, что Кеннеди встревожили воинственные заявления Хрущева. Он понял, что отношения с советским лидером из-за немцев будут сложными. Есть его фраза по этому поводу: «Это лето будет холодным».
Президент США предложил перенести решение германских проблем на более поздний срок, когда стороны будут готовы договориться хотя бы по части проблем. Советский лидер отстаивал свое, утверждая, что угроз американцев он не боится. «Лучше воевать сейчас, чем когда оружие будет более совершенным», говорил он.
Кроме положения Германии лидеры двух стран обсудили и другие вопросы — вектор мирового развития, преимущества капитализма и социализма, возможность мирного сосуществования СССР и США.
Несмотря на внушительную разницу в возрасте, беседа лидеров двух стран была весьма любопытной. Много времени президент США и лидер Советского Союза посвятили философским темам.
Разъехались они, не договорившись ни по одному из вопросов. Хрущев, утверждают, по приезде чувствовал себя великолепно. Он полагал, что ему удалось переиграть американского президента, однако генсек недооценил решительность американского президента в защите своих позиций, что собственно чуть не сыграло с ним злую шутку во время Карибского кризиса.
Кеннеди, хоть и выглядел, по утверждению английского премьера, подавленным, на самом деле был полон решимости твердо держаться своих позиций в следующих переговорах с Хрущевым. Но и он переоценил готовность советского лидера к самым решительным действиям.
Лидеры двух стран имели возможность установить доверительные личные отношения во время первой встречи, но не воспользовались шансом. Больше у них такого шанса не появилось.
