Это грандиозное путешествии было совершено в феврале-июле 1787 года. Это была демонстрация мощи и величия Российской державы, прочно обосновавшейся в Крыму, отвоеванному у Турции, также это было подведение итогов деятельности светлейшего князя Г. Потемкина. Императрицу сопровождали граф А. Безбородко, граф А. Дмитриев-Мамонов и другие. Среди иностранцев были граф де Сегюр, Фиц-Герберт, принц де Линь, австрийский император Иосиф II, который путешествовал под именем графа Фалькенштейна.
Генерал-фельдмаршал Потемкин встретил императрицу уже в Киеве. В память путешествия была выбита медаль с профилем Екатерины на одной стороне и картой путешествия — на другой. Вокруг карты вилась надпись: «Путь на пользу». В пару этой медали отчеканили и другую — с профилем Потемкина и картой устроенных им российских губерний.
Поездка Екатерины II в южные пределы своей империи, предпринятая в ознаменование присоединения Крыма к России, пожалуй, наиболее значительное, выдающееся, самое пышное путешествие, совершенное в Крым кем-либо и когда-либо.
Современники поражались роскоши этой поездки: поговаривали, что десяти миллионов рублей, назначенных Екатериной, впоследствии не хватило. Ко всем расходам необходимо добавить и затраты князя Потемкина. Деньги шли на постройку домов, разведение садов, устройство базаров в местах, через которые проезжала Екатерина. Па станциях, где путевые дворцы не планировались, были устроены галереи (по типовому рисунку) и готовились «приличные напитки и прибор». На каждой станции должен был находиться плотник и кузнец с инструментами. По обеим сторонам дороги вечером пылали костры. В каждом городе для путешествующих устраивались иллюминация, а иногда — фейерверки.
При дворе императрицы недоброжелатели Потемкина твердили, что все траты князя не приносят никакой пользы, что даже приобретение Крыма не стоит тех огромных средств, которые требовал Светлейший. Князя это раздражало, ибо путешествием Екатерины он хотел доказать обратное: Россия приобрела «драгоценную жемчужину» (как позже назвала Крым сама императрица). Это путешествие было необходимо, чтобы развеять слухи о недостатках его управления полуденным краем. Экзотика южной природы, быстрое развитие городов, отличное устройство военных портов и заботы князя должны были поразить Екатерину, а вместе с тем — привести в удивление всю Европу. «На западе должны были узнать, — писал А. Брикнер о путешествии Екатерины, — какими источниками богатства и могущества располагает Россия. Путешествие это из контроля над действиями Потемкина должно было превратиться в торжество его, Екатерины и вообще России в глазах Европы, в демонстрацию перед Оттоманскою Портой и ее союзниками; оно должно внушить страх недоброжелателям России, намеревавшимся лишить Россию вновь приобретенных земель».
Понятно, что политическое значение путешествия императрицы в Крым было велико. Но желание Екатерины проделать этот вояж: преследовало и другие цели. В разговоре с графом де Сегюром она заметила, что путешествует не только для того, чтобы осмотреть города, хорошо знакомые ей по планам и описаниям, но чтобы видеть людей и доставить им возможность видеть императрицу, приблизиться к ней, подать ей жалобы и этим поправить многие упущения и несправедливости.
Государыня-победительница имела приятную возможность торжественно вступить в Тавриду и занять престол татарских ханов, предки которых не раз заставляли русских князей являться с поклонами к высокомерным предводителям Золотой Орды.
Главная демонстрация мощи Российской Империи состоялась в Севастополе, как вспоминает один из участников сего события, дипломат графа де Сегюра: « обеду мы прибыли в Инкерман, называвшийся у греков Феодорой, а у татар — Ахтиаром. Здесь высокие горы полукружием огибают широкий и глубокий залив, где некогда стояли древние города Херсонес и Евпатория. Эту знаменитую пристань полуострова Херсонеса Таврического, позже называвшегося Гераклейским, императрица назвала Севастополем. Вид берегов Тавриды, посвященных Геркулесу и Диане, напомнил нам мифические времена греков и уже более историческую эпоху боспорских царей и Митридата.
Между тем как их величества сидели за столом, при звуках прекрасной музыки внезапно отворились двери большого балкона, и взорам нашим представилось величественное зрелище: между двумя рядами татарских всадников мы увидели залив верст на двенадцать вдаль и на четыре — в ширину; посреди этого залива в виду царской столовой выстроился в боевом порядке грозный флот, построенный, вооруженный и совершенно снаряженный в два года. Государыню приветствовали залпом из пушек, и грохот их, казалось, возвещал Понту Эвксинскому о присутствии его владычицы и о том, что не более как через тридцать часов флаги ее кораблей могут развеваться в виду Константинополя, а знамена ее армий — водрузиться на стенах его».
